Секрет успеха романа заключен и в его художественной манере — такой бесхитростной на первый взгляд и все же такой своеобразной.
Иоганнес Р. Бехер в короткой статье-некрологе о Фалладе тонко подметил существенные особенности его мастерства:
«Ему удалось уничтожить разлад между искусством и развлекательной литературой, его изобразительная манера развлекает, чтение доставляет эстетическую радость, он всегда захватывает и увлекает, и если он включает лубочные элементы, то только потому, что сама действительность лубочна… Он не всегда мог избегнуть слащавости, но его тоска по идиллии, его романтическая сумеречность порождены — это ощущается между строк и за строками — невыносимой смятенностью времени и эксцессами собственной жизни. По богатству и многообразию своих персонажей он был, пожалуй, самым значительным из нынешних немецких прозаиков»[3].
Эта характеристика относится ко всем лучшим вещам Фаллады. Многообразие персонажей, которое налицо в «Маленьком человеке…», свойственно и последующим большим романам писателя. Однако умение стереть грань между высокой литературой и занимательным чтением более всего, пожалуй, проявилось именно в романе о Пиннеберге. Здесь вроде бы не происходит никаких значительных событий, но повествование захватывает читателя не меньше, чем любой авантюрный роман. Прежде всего потому, что автор сумел нам внушить сочувствие к своим героям и показать повседневную жизнь как цепь малых, будничных, но по-своему драматичных конфликтов. Его герои то и дело поставлены перед необходимостью преодолевать препятствия. И Фаллада умеет убедительно показать нам ход этой борьбы — там ли, где речь идет о первых попытках неопытной хозяйки Овечки сварить обед, или о ее поисках дешевого жилья, там ли, где описано, как Пиннеберг, продираясь сквозь канцелярские заслоны, добивается встречи с влиятельным господином Леманом, от которого зависит его зачисление на службу, или где мы наблюдаем отчаянные попытки Пиннеберга уговорить клиентов купить хоть что-нибудь, не костюм, так куртку или брюки, ведь от них, покупателей, зависит его, Пиннеберга, судьба! Фалладе удается заинтриговать читателя, сыграть на его любопытстве. Даже название глав иногда заключает в себе загадку, причем часто с оттенком юмора. Это само по себе привлекает читателя и смягчает сумеречный колорит повествования о бедных людях.
«Тоска по идиллии», о которой говорит Бехер, проявилась не только в сюжете этого романа. На рубеже трагического 1933 года Фалладе еще хотелось верить в идиллию. Для большинства немцев фашистский переворот был сродни грому среди ясного неба, — писатель, упоенный своим первым большим успехом, и подумать не мог, что в его стране произойдет нечто подобное. После поджога рейхстага в стране началась кампания массовых арестов. Творческая интеллигенция поголовно внушала гитлеровским властям подозрение, — не пощадили и Фалладу. Его арестовали по смехотворному обвинению в участии в подготовке покушения на жизнь фюрера (!). Издатель Ровольт не покинул своего автора в беде и обратился к влиятельным лицам. Через две недели Фалладу освободили. Но и после этого он не представлял себе достаточно ясно, чт
