У пленников вынули кляпы изо рта, после чего их втащили в круг, и белый траппер начал допрос:
— Вы люди Дедли-Гана?
Не удостоив его взглядом, Хаммердал повернулся к своему товарищу.
— Пит Холберс, старый енот, как ты считаешь, стоит ли нам отвечать этому мерзавцу?
— Хм, если ты думаешь, Дик, что потом нам не будет стыдно, то скажи ему пару слов.
— Скажу я ему их или нет, это все равно, но он может подумать, что мы от страха перед ним и его индейцами потеряли дар речи. Поэтому давай-ка дадим ему возможность немножко нас послушать!
Траппер не обратил внимания на «мерзавца» и повторил вопрос:
— Ваш главарь — Дедли-Ган?
— Да, но не ваш, потому что Полковник не держит у себя подонков.
— Ругайтесь сколько влезет, если считаете, что это вам что-то даст, пока что я ничего не имею против. Как ваше имя?
— Если бы вы искали меня лет сорок и лет двадцать назад спустились бы вниз по Миссисипи, возможно, вам и встретился бы кто-нибудь, кто знает, как меня зовут. А сейчас уже слишком поздно.
— Ну что же, это не имеет значения. У вас есть золото в убежище?
— Конечно, есть, и много, очень много, — между прочим, намного больше, чем вам удастся его там взять.
— Где оно спрятано?
— Это все равно, где оно спрятано; попробуйте его найти!
— Сколько у вас людей?
— Достаточно, и каждый способен в одиночку противостоять всем вам, вместе взятым.
— Кто был тот индеец, который помог Полковнику у железной дороги?
— Это я могу вам сообщить: его зовут Виннету.
— Апач?
— Апач или не апач, это все равно, но это был именно он.
— Сколько входов у вашего убежища?
— Ровно столько, сколько людей.
— А именно?
— На каждого по одному, ни больше, ни меньше, не так ли, Пит Холберс, старый енот?
— Раз уж ты так считаешь, Дик, то я не имею ничего против!
— Что представляет собой ваша пещера?
— Посмотрите сами, сразу все узнаете!
— Хорошо, как вам угодно! У вас была возможность облегчить свою участь, но вам, как видно, не хочется ничего иного, как только быть привязанными к столбу и сожженными заживо. Вас отвезут в стойбище огаллала, и полагаю, вы и сами догадываетесь, что там произойдет!
— Тьфу! Сожгут или не сожгут, это все равно, но пока что мы еще не там, а здесь, и можете себе представить, сколько раз я поверну вас на вертеле, чтобы вы получше прожарились, если судьбе будет угодно вдруг поменять нас местами.
Траппер отвернулся.
— Пусть мои красные братья покрепче свяжут этих белых собак, они вполне заслужили смерть у столба пыток!
