Плотный прицельный огонь остановил наступающих дикарей. Потрясенные потерей лошадей, не имея возможности в темноте оценить численность противника, они на какое-то время застыли на месте, подставив себя пулям. Но вот прозвучал громкий призыв вождя; индейцы развернулись и стали отходить, имея намерение залечь с другой стороны насыпи и под ее прикрытием подготовиться к ответным действиям.
Но едва они оказались на гребне насыпи, как вдруг всего в нескольких шагах перед ними, будто из-под земли выросла темная шеренга; ослепительный залп более чем из пятнадцати ружей на мгновение осветил темноту ночи, и отчаянный вой раненых засвидетельствовал, что отделение Дика Хаммердал а целилось неплохо.
— Пули вон и за мной! — заорал Дик, выстрелил из второго ствола и, бросив бесполезное теперь ружье, выхватил из-под длинной охотничьей куртки томагавк, страшный боевой топор Запада, и в сопровождении Пита Холберса и храбрейших из рабочих устремился на смешавшиеся ряды дикарей.
Казалось, индейцы, ошеломленные внезапным ударом, полностью потеряли рассудок — спереди и сзади враг, и спасение можно найти только в бегстве. Но снова прозвучала резкая команда Матто-Си и все дикари мгновенно пропали. Они бросились наземь и предприняли попытку ползком прорваться в прерию сквозь ряды нападавших.
— На землю, парни, и ножи в руки! — громовым голосом крикнул Дедли-Ган и бросился в оставленный лагерь индейцев.
Он думал, что там наверняка есть достаточное количество горючего материала, — ведь индейцам, на случай если бы их план удался, потребовалось бы освещение. Он не ошибся. В лагере было сложено несколько больших куч хвороста. С помощью пороха он зажег их; стало светло, и в свете пламени он увидел множество оставленных копий и одеял. Это был отличный горючий материал.
Дедли-Ган поручил заботу об огне одному из подбежавших рабочих, а сам поспешил к месту, где ночное сражение уже распалось на множество кровавых единоборств.
Среди дорожных рабочих в основном были люди, видавшие в жизни всякое и умеющие постоять за себя, однако манера ведения рукопашного боя индейцами, которые теперь, при свете костров, смогли оценить свое положение и поняли, что числом они значительно превосходят противника, не оставляла им никаких шансов для успешного противостояния. Там, где они дрались один на один, индеец, как правило, одерживал верх, и все большее число белых бойцов падали на землю под мощными ударами томагавков.
