— Это займет всего несколько минут. Обычные вопросы.
— Послушайте, я ничего не знаю о пожаре. Открыла дверь. Увидела пламя. Я никого не видела. Ничего не слышала. И ничего не делала.
Он поднял брови.
— Никто вас ни в чем не обвиняет.
Непроизнесенное слово «пока» повисло в воздухе, словно меч над головой Мэгги. «Просто отвечай на его вопросы, — сказала она себе, когда комната начала вызывать у нее приступ клаустрофобии. — Просто ответь этому человеку и заставь его убраться отсюда».
Казалось, он занимает слишком много места, отнимает слишком много воздуха, необходимого ей для дыхания. Она привыкла к тому, что врачи относятся к ней покровительственно, привыкла к тому, что интерны смотрят на нее с вожделением, и давно уже научилась отшивать пьяных приставал на вечеринках. Мэгги чувствовала, что может с ними справиться. Но насчет Грейсона она не питала подобных иллюзий. Вопрос о победе здесь не стоял. С ним вопрос стоял о выживании.
От него волнами распространялось напряжение. Нельзя было делать ошибочных шагов. Он был настоящим противником. Вот уж что ей сегодня было совершенно не нужно.
— Что вы хотите знать? — спросила Мэгги.
— Для начала полное имя.
Мэгги заколебалась, но потом четко выговорила:
— Мэри Магдалена Сент-Джон.
Он поднял взгляд от блокнота, но ничего не сказал. Это произошло впервые. Обычно ее имя вызывало по крайней мере одну шуточку. Затем он быстро записал ее адрес, телефон, должность на этаже и стаж работы в больнице.
— Итак, вы сказали, что никого не видели, но не сообщили, как сами оказались в том коридоре.
— Мне нужно было разобраться с перепутанными карточками. Отделение «Скорой помощи» послало к нам на этаж карточку покойника вместе с живым пациентом, а карточку живого пациента отправило в морг. Я как раз шла, чтобы их поменять, когда учуяла запах дыма.
— Эта дверь обычно заперта?
— Никогда.
— Кто еще имеет доступ в тот коридор?
Мэгги рассмеялась и обхватила себя руками.
— Кто угодно. Весь Батон-Руж. Есть миллион способов пробраться в больницу и выйти из нее. Хотя большинство людей мечтает как раз выбраться отсюда.
— А вы?
Вопрос был настолько неожиданным, что она ответила правдиво:
— Да. Иногда. Но мне не хочется работать с теми пациентами, которых мы лечим в отделении «Скорой помощи». Я стала медсестрой не для того, чтобы раздавать аспирин.
Грейсон перестал записывать, посмотрел в свой блокнот и затем поднял на нее глаза.
— Вы работаете не в приемном отделении. Какое вам дело до того, какие там пациенты?
