Он плохой отец. Никогда он не уделял достаточного внимания детям.
Это все из-за него. Он придумал эту дурацкую поезду в Афганистан, он настоял, чтобы они ехали, несмотря на то, что Наташе пришлось поменять школу в середине учебного года.
Он просто идиот. Как же вообще можно было везти ребенка в Афганистан — здесь же стреляют и взрывают. Он скрыл от семьи то, что происходит в Афганистане.
Если бы не он — вообще ничего не произошло бы, и Наташа осталась бы жива.
На последних словах он встал из-за стола, посмотрел жене прямо в глаза. Потом отстранил ее и вышел из кухни. Одел что-то с вешалки, вышел в подъезд, не закрыв за собой дверь. За спиной — крики и плач, но он не хотел все это слушать.
Возможно потому, что Ирина была права. Он хотел заработать денег, купить квартиру и перевестись служить в Москву. Ради этого он подверг Наташу опасности — и теперь его дочь мертва. Окончательно и бесповоротно.
Мертва…
На лестнице ему встретился какой-то мужик. Русские всегда отзывчивы к чужому горю, но сейчас мужик понял, что для соболезнований не время — и просто молча посторонился.
На улице — подполковник Басецкий понял, что он забыл ключи от машины. Вот черт… машина стоит, а ключей нет. Нехорошо…
Подниматься наверх, чтобы выслушать очередную порцию исторических оскорблений ему не хотелось. Поэтому — он пошел до министерства обороны пешком.
Темнело…
Внизу, на проходной дежурный хоть и взглянул на него с удивлением — но ключ выдал, он привык, что русские ведут себя очень странно, то иногда с работы сорвутся часов в четырнадцать, то работают до глубокой ночи, то приходят на работу — в ночь. Он слышал про взрыв, и теперь видел, что у шурави — офицера, который стоял перед ним — что-то неладно. Но эти два события он не соотнес и просто выдал шурави ключ.
Подполковник Басецкий поднялся не в зал боевого управления — а в каморку, которую кто-то по недомыслию назвал кабинетом, и в которой он сидел вдвоем с еще одним офицером, который сейчас находился в Хосте. Здесь были два стула, два стола, два телефона, кипятильник с банкой и сейф — вопреки инструкции один на двоих.
Какое-то время подполковник просто сидел на столе, чего он в жизни себе не позволял и тупо смотрел на стену. Потом — открыл сейф, достал из него пистолет — пистолеты обычно тут и лежали, брали только на операции, мало ли, чем дальше от оружия, тем лучше. Положив пистолет на стол, он открыл ящик стола, зашарился там в поисках бумаги и ручки.
