Он был почти неграмотен, потому что в лагерях беженцев не учат грамоте, там учат совершенно другому, он был наивен. Ему сказали, что надо, как только он увидит автобус, на котором возят детей шурави — оставить на его пути свою телегу и бежать со всех ног, пока не увидит такси, на котором ездит Зардак, и Зардак увезет его от посольства. Он не знал, что на телегу погрузили десять килограммов взрывчатки, а сверху положили три мешка с болтами, гайками, гвоздями — и что от такого взрыва ему никак не убежать. Он делал то, что должен, он помнил как самое дорогое не слова отца, а слова муллы Хабибуллы, рассказывающего о том, как важно воевать с неверными и какая награда ждет тех, кто отдаст свои жизни на пути джихада. Наверное, если бы ему сказали, что он должен отдать сегодня свою жизнь за несколько десятков жизней неверных он бы согласился, но амер поосторожничал, и не только не сказал ему это — но и отправил следом контролером — Зардака.
Бодро топая обутыми ногами по выстуженной земле — в лагерях беженцев были те, кто всю зиму ходил босиком, он перешел мост, и пошел по направлению к советскому посольству, толкая за собой телегу. Про себя он повторял ду'а, которому научил его мулла Хабибулла, он говорил, что если постоянно повторять это — тебе не страшны никакие враги, лишь бы ты был чист помыслами перед Аллахом и твердо шел по его пути. И если даже тебе придется умереть на пути Аллаха — умирая с этими словами на устах, ты обязательно попадешь в рай, где тебя будут ждать семьдесят две девственницы.
Аллахумма, ба'ид байни ва байна хатайайа кя-ма ба'адта байна-ль-машрики ва-ль-магриби, Аллахумма, наккы-ни мин ха-тайайа кя-ма йунакка-с-саубу-ль-абйаду мин ад-данаси, Алла-хумма-гсиль- ни мин хатайайа би-с-сальджи, ва-ль-маи ва-ль-баради[4]
Усерган часто повторял эти слова, потому что боялся попасть в ад. Девственниц у него в жизни не было, ни одной, потому что он был беден — но он делал то, что делал не из-за семидесяти двух девственниц. Совсем нет.
Он повернул к посольству, на дорогу выходящую на бульвар Дар уль Амман — и в следующее мгновение у него внутри все сжалось.
БТР!
В медресе рассказывали про то, что делают сорбозы и защитники революции с теми из воинов Аллаха, кто попадает к ним в руки. Кое-то из этого было даже правдой… афганские моджахеды явно старались приписать афганским и советским солдатам собственные методы работы с пленными, их же описывали пацанам в медресе. Теоретически, это должно было вселить в юных муджахеддинов ненависть к врагам ислама и неукротимое желание сражаться до конца, каким бы он не был — но в душу Усергана подколодной змеей вползал страх
