Так. С этого момента я смогу подавлять собственную похоть, сохраняя око воображения холодным, словно линза киноаппарата, а слух – сдержанным и отстраненным, как маленький микрофон. Глаз и ухо движутся среди слов и проводов. Они пересекают тропинку и тайком проникают за один полог листьев, потом за другой. Вдали чирикает птица. Я слышу шепот, затем блаженные стоны. Я забыл вообразить, во что одета Хельга. Неужели слабеет мой интерес к женской одежде как средству сексуального стимулирования? Не дай бог. На Хельге должны быть узкие джинсы – как у того мальчика с катапультой. Раздается еще один сладостный стон. Последний слой листьев пройден. Я смотрю на полянку, где Жанин лежит, окруженная облаком своих черных волос. Пряди их беспорядочно разбросаны по блаженно прикрытым векам, сладостно стонущим губам, упругим грудям, вывалившимся из расстегнутой блузки. Это такая свободная блузка с несколькими большими белыми пуговицами. Черная бархатная юбка, окутывающая ее пышные бедра, застегнута на такие же пуговицы, и сейчас сильная рука Хельги ловко расстегивает их и ласково проскальзывает между раздвинутыми бедрами Жанин, пальцы ее мягко исследуют влажную потаенную долину, а язык Хельги тем временем раздвигает черные волосы, добираясь до маленького ушка Жанин. Хельга легонько покусывает ей мочку уха и шепчет:
– Ни лифчика, ни трусиков. Ах ты, маленький бесенок, ты явно этого хотела.
– М-м… Я не ожидала, что мне так скоро повезет. Не останавливайся.
– А ты не хочешь меня раздеть? – спрашивает Хельга, одежда которой тесна в тех местах, где у Жанин одежда свободная (если не считать больших карманов на грудях и ягодицах), а на ногах у нее ковбойские ботинки, тогда как Жанин уже сбросила свои сандалии. Жанин шепчет в ответ:
– Попозже. Сейчас я не в состоянии двигаться. Сделай для меня еще что-нибудь приятное.
Солнечные блики пробиваются сквозь листву и пляшут над их льнущими друг к другу телами.
Вскоре мне придется их прервать, хотя я предпочел бы к ним присоединиться. Как, должно быть, приятно оказаться рядом с двумя прекрасными женщинами, неспешно ласкающими друг друга и мечтающими о крепком мужском члене. Члены созданы для влагалищ. Зонтаг иногда хотела секса втроем, но с двумя мужчинами. Она мне об этом говорила. Я ответил:
– Ах.
– Нет ли у тебя какого-нибудь милого приятеля, с которым ты хотел бы мной поделиться?
– Нет, и не предвидится.
– Ну и ладно, я сама многих знаю. Уверена, что мне удастся найти подходящую кандидатуру.
