Над лугом затрещали петарды, вспыхнули разноцветные огни фейерверка.
«Санкт-Петербургские ведомости» извещали на другой день: пополудни в начале шестого у Сенного моста актеры сыграют комедь с выпускными куклами. Представляют сказку о Бове-королевиче и королевне Дружевне.
Марья взяла Ваську на представление. Куклы пели под рожок и флейту, кололись копьями, бились мечами.
На ротном плацу Вася рассказывал ребятишкам виденную историю. Гренадеры, сидящие рядышком, дивились:
— Гляди, как памятлив. Зуевский, что ли, сынок?
Тогда и повел солдат Федор Зуев сына в вольную школу Ксенофонта Шумского.
Вольная школа — кособокая сторожка из нетесаных сосновых бревен о двух слюдяных окошках. Два стола, две скамьи, а учеников шесть человек, от восьми до двенадцати лет.
Сел Васька рядом с Илюшкой Артамоновым, купеческим сыном. Он так сразу Ваське и назвался: «Я сын купеческий, а ты чей?»
— Солдатский.
В перерыве Илюшка устроил Ваське ерошки — пальцами теребил волосы против шерсти.
— Стань во фрунт!
Васька осерчал:
— Мой батька как стрéльнет в тебя из мушкета.
Артамонов положил лапы на Васькины плечи, придавил, просунул его голову между своих ног, забарабанил по спине:
— Бей дробью, енерал на подставе.
Увидел Шумский:
— Артамонов, чего забижаешь солдатского сына?
— Так ерошки.
— Дурачлив и дерзок ты, Илья. А отрок должон быть весьма учтив и вежлив. И лучше, когда про него говорят: «Смиренный молодец», и худо, когда молвят: «Он есть спесивый болван».
На дворе проскрипела фура с сеном — стог походил на солдатский треух. Шумский неторопливо говорил:
— Так вот, сперва аз да буки, а там и разные науки. Очиним ножичком перо. Перо гусиное во все науки двёрки открывает, при старании всякий преблагих дел может добиться в услужении отечеству.
Держал Васька первое в жизни перо. Кольнул ладошку — острое. По слюдяному окну сбегали круглые дождевые капли. «Хвостик приписать к капле, аз и получится», — подумал Васька.
В ту осень жили во дворе, в шалаше из жердей. Сам ротный запечатал светлицы — пожары кругом полыхали полыхом. Топи печи на улице, целей будешь.
Вот побудка. Топот солдатских ног, отец прижимает к животу барабан. На плац! Палочки так и пляшут. Солдаты в шеренге; гнутые пуговицы на мундирах надраены мелом, на всех белые чулки, подвязанные под коленками, точно низ строя выбелили.
Барабаны призывно забили.
Васька под марш в школу шагает; ать-два, ать-два.
Зуев перо держит твердо, буковки и цифирьки на бумаге не валятся в сторону. Стоят ровно, как солдаты на плацу по команде «смирна-а-а».
