— Что, Брент?
— В тот отпуск, который вы проболели, куда вы собирались ехать?
Эмма поерзала на сиденье и потянулась к ручке дверцы, забыв, что та плохо открывается изнутри.
— Это было год назад. Не все ли теперь равно?
— Для меня нет.
Он накрыл своей горячей ладонью ее руку.
Эмма вспыхнула, но руку не убрала.
— Так куда все-таки вы собирались ехать в отпуск, Эмма?
У Эммы вдруг задрожали губы. Почему-то ей стало необыкновенно важно, чтобы он не думал о ней плохо.
— Я собиралась без предупреждения нагрянуть к Мэгги. Она мне писала, что у нее болит спина, и я знала, что она будет сидеть дома. Ведь я не виделась с ней ни разу после того, как она приезжала во Францию. Если человек, которого вы любите, стареет, чувствуешь необходимость побыть с ним подольше. — Она посмотрела на него и поспешно отвернулась. — Копишь воспоминания на будущее, верно?
— Верно.
Он долго молчал, не отнимая руки.
Эмма не знала, надо ли рассказать ему, как Мэгги восторгалась им, а ей почему-то не хотелось встречаться с ним. И вдруг она поняла, что это нежелание возникло из ее чувства вины. Разве она не сознавала, что бросила Мэгги и что именно поэтому ей не хочется видеть человека, который взял на себя заботу о ее любимой бабушке.
— Эмма, я был не прав. Забудьте все, что я говорил вам. Я не имел никакого права осуждать вас.
Она подняла к нему пылающее лицо и встретила его открытый взгляд, но тут же отвернулась, чтобы он не видел, как у нее дрожат губы и она не может произнести ни слова. Эмма еще ни разу не слышала, чтобы он говорил таким виноватым тоном.
— Я… Я тоже была не права. Что-то у нас вышло не так с самого начала…
— Как глупо! — перебил он ее. — Ведь мы оба очень любили Мэгги.
Комок застрял в горле. Эмма молча смотрела на него блестящими от слез глазами.
— Она многому научила меня, помогла разобраться в себе самом, — продолжал Брент. — Когда я приехал сюда из Нью-Йорка, я был не в себе. Мне хотелось забиться куда-нибудь в угол, чтобы никого не видеть и не слышать, но она мне не позволила.
— Жизнь для живых… — Эмма слабо улыбнулась.
—…Живите, — подхватил он.
Они сидели в душной машине и не могли расстаться, ведь их очень сильно тянуло друг к другу.
Эмма думала о том, что привлекает ее к этому человеку — его доброе отношение к Мэгги, чувство юмора, независимость, врожденное обаяние? В конце концов, наверное, все вместе взятое.
Свободной рукой Брент коснулся ее лица, провел пальцем по веснушкам, рассыпанным по щекам.
