Рохелио сам изъявил желание встретиться с Джафаровым. Дело, которое он собирался обсудить, было, по его словам, чрезвычайной важности и требовало незамедлительного решения. Впрочем, Сайд уже знал, о чем пойдет речь. Об «арбузе» — опиумном наркотике нового поколения, который менее полугода назад произвели в его горной лаборатории. Первые партии «арбуза» уже начали поступать в Лос-Анджелес кружными путями через Узбекистан, где стояла эскадрилья истребителей США.
На веранду, неслышно ступая босыми ногами, вошел слуга в полосатом халате и доложил, что гость уже прибыл и ожидает приглашения. Сайд кивнул, а сам сокрушенно отметил, что слух у него совсем ослаб. Раньше он бы за километр услышал приближающегося к нему чело- Теперь же он состарился, здорово растолстел и, чтобы просто встать с кресла, ему требуется сделать над собой усилие. Но деловая хватка, хитроумие и коварство годами не растерялись, и в его старческом обрюзгшем теле все еще обитал расчетливый, беспощадный дух мате хищника.
В сопровождении двух одетых в камуфляжную форму Автоматчиков по широкой белой лестнице поднялся Рохелио Рамирес. По всему было видно, что долгий и утомительный путь через труднопроходимые горные перевалы дался ему нелегко. Обычно бледное лицо посерело от усталости. Рохелио было около шестидесяти, но выглядел он гораздо старше: видно, сказывалась беспокойная нервная работа. Поредевшие абсолютно седые волосы были зачесаны назад. В руках он держал широкополую панаму защитного цвета. Здороваясь с Саидом за руку, гость не смог сдержать облегченного восклицания:
— Ну, наконец-то! А я уж думал, что эти проклятые горы никогда не кончатся! Однако ты, Сайд, высоко забрался! Как ты можешь жить в такой глуши?
Понимая, что последний вопрос чисто риторический, таджик не стал отвечать на него, а лишь с добродушной улыбкой развел полными руками.
— Пить! — выдохнул Рамирес, — ради бога, найдется у тебя что-нибудь попигь?
Понимая, что кубинцу требуется отнюдь не вода для утоления жажды, а кое-что более освежающее, Сайд отослал вооруженных людей и поманил безмолвного слугу.
— Только, ради бога, не зеленый чай! — замахал руками Рохелио, — за все годы, проведенные в Средней Азии, я так и не привык пить это пойло. Прикажи принести пива! И лучше не турецкого…
Вскоре слуга принес на огромном подносе бутылку «Варштайнера» и высокий бокал с гербом на боку. Джафаров, играющий роль радушного хозяина, по-доброму улыбался в усы, но его черные глаза смотрели на сидящего перед ним человека пытливо и настороженно. Он подумывал, не придется ли в конце беседы отдать приказ пристрелить американца и бросить его тело на съедение сторожевым псам, которых Джафаров держал в вольере впроголодь. Он уже давно не стеснялся в выборе средств. Если этот цэрэушник попытается загнать его в западню или надуть, то он вряд ли вернется назад в Душанбе.
