Кошка припадает на все четыре лапы. Шипит и недовольно оглядывает нового противника. Еще прыжок. Удар. Отскочила, зло мявкнув, и прыгнула снова.
Удар.
Когда же ты поймешь, глупая?
Только после пятого раза.
Врезалась в стену, обиженно взвыла и скрылась в темном проеме открытой клетки, расположенной за стеной арены.
Подойти к гному, протянуть руку. Оттолкнул. Спросил: кто меня просил? И поковылял к выходу, зажимая раны на груди.
А я осталась стоять, глядя на балкон с особыми местами – для тех, кто входит в Совет. Встретилась взглядом с серыми глазами недавнего знакомого. Он улыбнулся мне и чуть приподнял бокал с вином в руке, одобряя недавнюю победу.
– Почему он не злится? – анрел, удивленно. – Ты же выскочила без очереди.
– Потому, что все еще впереди, – Иревиль, дергая меня за ухо и указывая влево. – Ты сорвала им развлекательную программу, но прогонять нас не будут. Зато нас убьют.
Повернуть голову, взглянуть на распахивающиеся с тихим скрежетом высокие черные ворота и ощутить разом нахлынувшую полную бесконечную тишину.
– Все… стихло, – задумчиво.
– Купол. Они закрыли купол!
Поднимаю голову и смотрю на появившуюся словно из ниоткуда, закрывшую арену и отгородившую меня от зрителей полусферу.
– Значит, сейчас будет плохо, – Иревиль сжал кулаки. – Иль, если что – мы рядом, но… особо на нас не рассчитывай.
Киваю и уступаю сознание давно заталкивающему его вглубь разуму машины. Глаза изменяют цвет на черный, из пальцев выходят длинные тонкие когти, а мысли и чувства мои словно обрубает.
Скорей всего, это будет совсем неопасно. Еще одна кошка или медведь. Но на всякий случай тело включило полную защиту. Защиту души от всех возможных внешних факторов повреждения…
Из ворот медленно вышел, ступая босыми ногами по белому песку, человек… наверное. Белая кожа. Черные глаза и волосы.
Похож на Сима, но… другой.
Высокая гибкая фигура. Длинные руки и ноги. Худое, узкое лицо. Красив, очень красив. Но пугающей дикой красотой хищника. Движения чуть ломаные, не совсем человеческие. Смотрит прямо, на лице – ни единой эмоции. И одет в потрепанные временем и боями штаны и куртку. Когда‑то черные, а теперь просто серые.
Остановился. Смотрит.
Девушка стоит там же, где и раньше, и так же не шевелится. Лицо – бесстрастно и спокойно.
И он медленно, словно неохотно, растягивает губы в улыбке. После чего из плеч и пальцев выскальзывают длинные тонкие жгуты, чуть извиваясь, зависают в воздухе и осторожно обвивают его руки и тело.
