– Итак, – приободрилась я, – большинством голосов – "за"! Когда бой?
– Завтра, – усмехнулся гном, – И я очень настоятельно советую тебе выспаться.
Я удивленно него уставилась. При чем тут сон?
Все загадочно покивали и вышли, что‑то обсуждая на ходу.
Мы с вампиром остались одни в комнате. Он мрачно на меня посмотрел и язвительно уточнил:
– Так и будешь сидеть или выйдешь с моего этажа?
– Ой, прости, – смущенно и с улыбкой, – И… спасибо.
– За что? – не оборачиваясь и надевая что‑то вроде часов на запястье.
– За то, что ты единственный подумал обо мне как о слабой девушке.
Вампир замер и обернулся. Но я уже вышла на лестницу и спускалась вниз, мечтая о вкусном обеде и горячем чае в придачу.
Утро колыхнуло занавески на кухне. Я, завернувшись в три пледа, мирно сопела на небольшом и сильно прогнувшемся под моим весом диванчике. На подушке рядом сидел гэйл и зевал, разминая крылышки и глядя на затянутое все тем же серым покрывалом туч небо.
– Пора ее будить. – Анрел, подходя к гэйлу и грустно глядя на спящую девушку. – У нее сегодня большой день.
– Не боись. Мы будем рядом, а потому пропасть не дадим, – оптимистично. Широко зевая и косясь на мага, тихо накрывающего на стол. – Плюшки… – задумчиво.
– Подумай. Одна. В чужом мире, на арене с монстрами, – драматизировал Феф, мрачнея все больше.
– С повидлом или без… С повидлом!
– А?
– Плюшки, говорю, с повидлом. Полетели?
– Иревиль! Это не нам, имей совесть.
– Мя‑ау‑у‑у‑у‑у‑у‑у… – за окном.
Анрел и гэйл притихли, настороженно глядя на окно.
– Не дай бог, кот, – вякнул гэйл.
Маг вышел из кухни, прикрыв за собой дверь.
– Не упоминай всуе имя… – промямлил белый.
Но тут девушка приоткрыла глаза и тоже прислушалась.
– Мяу, – тихо. Жалобно.
Я села, зевнула и встала с жалобно скрипнувшего пружинами дивана.
– Иль, а там булочки, – жалобно пискнули с подушки.
– С повидлом! – поддакнул анрелочек.
– Котенок, – улыбнулась я и подошла к окну, выглядывая на улицу.
Под окном сидело пушистое несчастное нечто, очень грустное, ободранное и страшно грязное. Оно смотрело на застывшую напротив нее странную колышущуюся массу – полупрозрачную и серую – и прижималось спиной к стене.
Котенок? Хм… отдаленная схожесть. Мелкий, круглый, с четырьмя лапками, с тремя хвостами и длинными острыми ушками, он смотрел на массу удивительно красивыми, сверкающими золотом глазами и тихо мяукал, понимая, что это конец. Помощи ждать неоткуда, серая жугь приближается, а сам он был раз в пять меньше ее. Все же мяуканье перешло в шипение, шерсть вздыбилась, из лап выдвинулись длинные тонкие когти, а во рту показались два ряда острых мелких зубок.
