А за белоснежными занавесками семейство Уэстон в безмолвном волнении наблюдало за идущим к дому гостем.
— Он совершенно потрясающий, — пробормотала Миранда, а мать смогла только прошептать: «О боже!»
— Иди, прежде чем он увидит тебя, — подтолкнула Эмили сестру.
— Но твой макияж… — возразила Миранда, переминаясь с ноги на ногу, не зная, идти или остаться.
Эмили автоматически поднесла руку к лицу.
— А что такое?
— У тебя, его нет! — озабоченно воскликнула Миранда.
— Ну что ж теперь поделать. Он все равно решит, что я — это ты. В любом случае ты тоже не накрашена, — возразила Эмили.
— Это потому, что я болею. — Миранда сорвалась с места и побежала наверх. — Я переоденусь, — крикнула она по пути, — а потом сменю тебя.
— Нет! — воскликнула Эмили, но было уже слишком поздно. Ей оставалось только глубоко вдохнуть и взяться за ручку двери…
— Милая, ступай наверх и успокойся.
— Но, папа…
— Ступай, ступай, мы займем его, на несколько минут.
— Папа, ты просто чудо. — Эмили, чмокнув отца, побежала к сестре. Она застыла в дверях комнаты Миранды, почти не дыша, ей казалось, что разговор внизу длится целую вечность. Наконец мистер Уэстон пригласил гостя в дом. Сестры начали спускаться вниз.
Эмили надела свою обычную домашнюю одежду: джинсы и серую футболку, на ногах у нее красовались коричневые кожаные сандалии, а черные волосы были заколоты на макушке черепаховым «крабом».
Миранда же умудрилась найти время, чтобы щедро подкрасить свои большие зеленые глаза серебряными тенями, нанести на щеки румяна и надеть туфли на высоченной платформе, которые удлиняли ее и так казавшиеся бесконечными ноги.
Ошибиться невозможно, подумала Эмили, в последний раз оглядывая сестру. Синьор Буззони сразу решит, что на сцене была именно Миранда.
— Расслабься, — прошептала она, беря Миранду за руку. — Все будет хорошо.
— Тогда чего ты сама трясешься? — проницательно заметила сестра.
— Девочки! Ну, где же вы? У нас гость.
— Идем, папа, — отозвалась Эмили, надеясь, что в ее голосе звучит больше уверенности, чем она испытывала на самом деле.
— Чай будет готов через пятнадцать минут, — сообщил отец, когда они наконец оказались внизу. — А вы ведь уже знакомы, — добавил он с улыбкой.
Эмили была ошеломлена. Она видела лицо, почти пугающее своим совершенством. Густые, цвета эбенового дерева волосы, длиннее, чем носят в Англии, были зачесаны назад и немного растрепаны от ветра. Боясь оскорбить гостя подобным пристальным рассматриванием, Эмили отвела глаза.
