— Зачем ты меня сюда привез? — спросила Эмили.
Алессандро повернулся к ней с загадочной улыбкой.
— Чтобы отдохнуть, прийти в себя…
— Нет, в самом деле?
— В самом деле, — раздельно проговорил Алессандро и остановился перед старым домом.
— Мне показалось, что тебе надо уехать от всей суматохи… отдохнуть от людей… хотя бы, на несколько дней.
— В одиночестве?
Но Алессандро уже вылез из машины.
— Я покажу тебе твою комнату, — бросил он через плечо, и Эмили стала подниматься вслед за ним по лестнице. Наконец Алессандро открыл дубовую дверь и знаком пригласил ее внутрь.
Моя комната? — подумала Эмили, подавляя разочарование. Она стояла и смотрела, как Алессандро быстро поднимается наверх.
— Ну же? — позвал он, перегнувшись через резные деревянные перила. — Ты идешь?
Комната, в которую он ее привел, выглядела уютной из-за множества ковриков, подушек и пледов. Одну стену почти целиком занимал огромный камин, вырезанный из одной глыбы песчаника цвета меда. Под потолком лениво вращались широкие лопасти вентилятора, распространяя запах сухих розовых лепестков.
Охра, которой были выкрашены простые оштукатуренные стены, выцвела на солнце до лимонно-желтого, открытые дубовые балки поддерживали потолок, а у окна стояла высокая широкая кровать с четырьмя столбиками. Эмили не удержалась и прыгнула на нее, немного покачалась и обнаружила, что с нее открывается отличный вид на окружающий ландшафт.
— Если понадоблюсь, то я живу через лестничную площадку от тебя, — сообщил Алессандро, тихо прикрыв за собой дверь, прежде чем Эмили успела ответить.
Внезапно Монте-Волере потерял для нее большую часть своего очарования — ей даже захотелось немедленно уехать отсюда. Она глубоко вздохнула и оглядела, пустую комнату. Если таково представление Алессандро о медовом месяце… Она поджала губы, вспомнив о его идее первой брачной ночи.
Нет, она не позволит подобным мыслям испортить себе настроение. Никаких ожиданий, никаких надежд и, значит, никакого разочарования, напомнила себе Эмили.
А кровать и в самом деле оказалась очень удобной.
* * *
Завтрак превратился в испытание.
Проклиная себя за то, что она вела себя, как влюбленная дура, Эмили призналась, что получила то, чего заслуживала, — то есть ничего. Алессандро был холоден и отстранен, хотя и вежлив, как всегда. Он отпустил кухарку, уверив, что сам организует завтрак.
— Это слишком много, — запротестовала Эмили, когда он протянул ей блюдо, полное очищенных и нарезанных персиков, и второе, с мясными закусками и сыром.
