«Предание». В догматах веры христиане должны руководствоваться не одним Священным Писанием, но и церковным преданием (Дан. 2, 44). «Предание сохрани», писал святой апостол Павел к Тимофею, «уклонялся скверных суесловий и прекословии лжеименнаго разума» (1 Тим. 6, 20). Что церковное предание должно быть согласно с Священным Писанием, это несомненно, иначе и неправильное и не божественное учение может быть принято за предание правильное и божественное; но истинно и то, что и Священное Писание должно быть согласуемо с преданием, иначе могут возникать неправильные мнения и ереси. Как могла бы возникнуть ересь Ариева, если бы тогда крепче держались учения Церкви, заключающегося в предании? Как могла бы возникнуть ересь иконоборства, если бы уважаем был голос Церкви в предании?
«Только слово Божие есть основание веры, говорят и ныне некоторые христиане, и потому предания не нужны!» Как же это так? А Символ веры разве не предание? Как же без него мы стали бы веровать — всякий по–своему?
В слове Божием много таких мест, которые требуют разъяснения и соглашения, что и сделала Святая Церковь. Не нужно предание… Но как же мы станем служить Богу? Как совершать и принимать таинства? Как и в какие дни праздновать праздники? Как станем торжествовать воскресный день, и почему сегодня, а не вчера, не завтра? Все это, без сомнения, мы знаем из предания. Первобытная Церковь утвердилась на предании и руководствовалась преданием. Священное Писание как свидетельство истины и вечный охранитель веры явилось и принято Церковию после.
«Чинопоследовання». Святые Апостолы, на соборе своем, отменили все ветхозаветное чинопоследование и освободили христиан от того ига, которое тяготело на их отцах и праотцах.
По этому поводу некоторые умники задаются вопросом: зачем же у нас столь разнообразные и многосложные чинопоследовання? И, не умея решить этого, приходят к смелому выводу, что это есть возвращение к иудейству. Но ведь когда Апостолы постановляли тот закон, то имели в виду только ветхозаветное служение, а не всякое вообще; и когда написали послание к Антиохийской Церкви, то помянули только, что не налагают на членов оной ига закона, лежавшего на иудеях, а не то, чтобы запрещали учреждать чинопоследования по духу новой веры. Как мысль требует слова, а намерение — дела, так и дух веры требует внешнего чина. Чин этот и начал заводиться с первых же дней по сошествии Святого Духа, положившего основание Церкви Божией. В главных и существенных чертах он установлен самими Апостолами: от них образ совершения таинств; от них молитвенные собрания и их порядки; от них церковное чиноначалие; от них указание обособлять места и времена для служения Богу; от них посты и домашние молитвы; от них подвиги всестороннего воздержания и разные виды благочестивых христианских обычаев. Желающий может найти указание на все это в Деяниях и посланиях апостольских. Вывод отсюда такой: святые Апостолы одно чинопоследование отменили, а другое завели. Как же видеть в этом иудейство? Веру нельзя оставить голою. Это противно природе нашей и природе самой веры. Разве пожалуется кто — не слишком ли обременена наша духовная вера внешними чинами? Присмотрись, и увидишь, что не слишком. Ведь надо же на всякий случай хоть по одному чину? Так оно и есть у нас. Всякий чин, с одной стороны, удовлетворяет потребности верующего сердца, а с другой — состоит в полной гармонии с духом веры. Если смотреть на церковные наши чины в их совокупности, то покажется их много, а разложите их по многообразным потребностям верующих, и увидите, что их очень мало, и все они очень просты.
