Первый маджохед неожиданно вынырнул перед нами, он сам не ожидал нашего появления и, получив удар прикладом в лицо, метра два пролетел по воздуху и затих, ударившись головой о камни.
— Огонь.
Мы стреляем по заметавшимся фигурам в нелепой одежде. Слева в нашу сторону прошлась очередь пулемета и один из ребят кидает туда гранату. После взрыва, сыпятся осколки и наступает тишина.
— Русс, сдаемся…
Из за камней появляются трое афганцев с поднятыми руками. Я киваю солдатам, держа их на мушке.
— Связать.
В засаде их всего было семь человек. Двое убитых, осталось лежать на возвышенности, остальных мы доставили вниз к шоссе. Солдаты уже осмелели, не прячутся за машинами, группками стоят и непрерывно говорят, вспоминая минуты боя.
— Сержант, убитые или раненые есть?
— Двоих зацепило, не особо страшно. Врачиха сейчас занимается ими.
— Пленных распредели по машинам, нам пора ехать.
— У вас кровь на щеке, товарищ лейтенант.
— Наверно от каменной крошки.
Опять едем по шоссе, солдаты немного взбодрились, они оглядываются на связанного пленного и иногда шутят друг с другом.
— Ванька то, втиснулся между колес БТР, одни ноги торчат, а тут Коцуба обоссался…
Все гогочут, так как уже знают чем кончилась история.
— Не отвлекаться, — требую я, — смотреть за горами.
Наступила тишина, опять на всех накатывается чувство страха.
— Как вы определили духов, товарищ старший лейтенант? — спрашивает Джафаров.
— Случайно. Тень на скале, появилась в виде головы, вот тогда я и заорал.
— А ведь могли и не заметить…
— Мог.
Врачиха ежится. Все опять замолкают.
Дорога ползет вверх на перевал. Навстречу попалась еще одна колонна, это артиллерийский полк, под усиленной охраной пехоты. Мы останавливаемся и перебрасываемся несколькими фразами.
— Вы куда?
— В Кабул. А вы?
— На 37 пост.
— Там вчера была перестрелка.
— Как дорога?
— Под Нордек-Гол мы попали в переделку. Эти сволочи напали на нас, даже применили танки.
— Танки?
— Ну да. Хорошо, еще не улетел вертолетный полк под Гератом. Вызвали их и отбились.
— А что, вертолетчики уже улетели.
— Старлей, вы что с луны свалились. Мы же уходим от сюда, с этой сраной страной все покончено. Все сваливают.
— А мы наоборот, нас посылают на усиление…
— Сочувствуем. Ни пуха, ни пера.
— Пошли к черту.
На перевале свистит холодный ветер и нет привычных фигур наших солдат. Этот пост уже убрали и теперь пустые укрепления, домики за ними и будки с выбитыми стеклами уныло стоят на цементной площадке. Два афганца выламывают рамы и загружают тележку, запряженную ослом. Когда мы подъехали, они бросили работу и уныло уставились в землю, ожидая задержания или очередной пакости от нас, но колонна проехала мимо. Теперь вниз, там наше пристанище.
