Мартынова немедленно перенесли в лазарет. И, в то время как петропавловский врач и врач "Авроры" хлопотали над бесчувственным Мартыновым, в кабинете Завойко обсуждались практические мероприятия по эвакуации Петропавловска
Железный организм Мартынова благополучно вынес ампутацию. Уход за ним был самый тщательный. Жена Завойко и жены других офицеров поочередно дежурили у его постели. Кормили его всем, что только можно было достать лучшего и питательного.
В то время как Мартынов медленно, но верно выздоравливал, Петропавловский гарнизон день и ночь работал, готовясь к походу. Снимали и срывали батареи, разгружали склады и грузили корабли. Во льду Авачинской губы прорубили канал и подвели суда ближе к выходу, чтобы при первой возможности выйти из бухты. Весна началась быстрая и дружная. Город опустел, все официальные лица и часть жителей перебрались на корабли. Остались только те, кто корнями прирос к камчатской суровой земле.
При первой же возможности, прорубаясь сквозь лед на чистую воду, корабли вышли в море и под носом эскадры неприятеля, во много раз сильнейшей, ушли к Амуру. Противнику случайно удалось захватить только шлюпку с несколькими матросами. В самом Петропавловске англо-французская эскадра нашла лишь пустые склады упраздненной крепости. Морская же сила России — корабли по-прежнему оставались угрозой врагу.
Авачинская и Ключевская сопки сияли на закате своими розовыми снегами. Замершие воды Авачинской губы стекленели в неподвижности, отливая перламутром. Противоположный берег как бы висел в воздухе, отделившись от зеркальности вод.
На мысах и отмелях в окрестностях Петропавловска стучали топоры и звучали голоса. Всюду было необычное оживление. Желтела земля в только что отрытых насыпях, темнели плетеные туры батарей. Матросы с песней тянули по песку на батарею тяжелые корабельные пушки. На плацу перед губернаторским домом мичман флота обучал строевому шагу и ружейным приемам волонтеров из чиновников. В порту стояли фрегат "Аврора" и транспорт "Двина". На них было тихо и безлюдно. Все были на берегу, на работах по постройке укреплений, и только часовые каждые полчаса отбивали склянки да на мостиках виднелись скучающие фигуры вахтенных офицеров.
В ожидании нападения соединенной англо-французской эскадры гарнизон города, усиленный сибирским линейным полубатальоном, прибывшим на транспорте "Двина", деятельно готовился к обороне.
Положение было очень неясно. Могло прийти еще подкрепление — эскадра графа Путятина, состоявшая из парусных фрегатов, корветов и паровой шхуны, но вернее было, что неприятель опередит их и будет здесь раньше.
