— Дядя, теперь она стрелять будет или ты?
Синицын молча посмотрел в взволнованное лицо Николки.
— Вот что, шустрый, — сказал он необычно мягко, — иди-ка ты до мамки.
Николка, насупясь, опустил голову.
— Слышишь ты? Команду сполнять надо!
— Не пойду! — тихо и упрямо сказал Николка
— Ухи надеру!
Синицын вывел мальчика на тропинку за батарею и, порывшись в карманах, достал пятак.
— Иди, пряников себе купишь. Иди, а то господину мичману скажу!
Николка медленно и неохотно пошел по тропинке вниз. Через час мичман, проходивший по батарее, наткнулся на Николку, с усилием тащившего охапку хвороста для кока.
— Это что?! — сердито спросил офицер. — Ты зачем тут? Синицын!
— Я!
— Почему мальчишка на батарее? Отправить к родным!
— Экой упорный! — покачал головой Синицын. — Я, ваше благородие, ему приказывал, а он не слушает… Ишь как юлит, чтобы остаться…
— Пусть Петров сведет. Женщин и ребят в Авачу велено отводить, нечего тут!
Петров за руку повел в город насупившегося Николку.
Этот день и следующий прошли спокойно. Перед вечером Синицын, сидя в амбразуре, покуривал трубочку, задумчиво глядя на простор голубого рейда, на далекие вражеские корабли. Вдруг позади него раздался шорох. Комендор, ленясь повернуть голову, скосил глаза и увидел Николку, который кланялся ему, заискивающе улыбаясь. В руках он держал несколько серебристых рыбин чавычи, до которой все на батарее были большие охотники.
— Как мне тебя понимать надо? — строго спросил комендор.
— Дядя, не гоняй меня, шибко прошу. Все делать буду! Совсем бояться не буду, как настоящий матрос. Не гоняй!
Николка остался на батарее.
Двадцатого числа рано утром часовой заметил движение на вражеской эскадре. Три больших корабля и пароход снимались с якоря. На третьей батарее, на остальных батареях оборонительной линии и на обоих кораблях пробили боевую тревогу.
С бруствера третьей батареи видно было, как прямо и влево голубела Авачинская губа, главный рейд, окаймленный далекими серо-лиловыми берегами. Вправо видна была зеленая Сигнальная гора, под скалистым обрывом которой на мысу расположена первая батарея, еще правее была малая губа. У входа в нее стояли "Аврора" и "Двина". Ближе, на косе, отделяющей от рейда бухту, малую губу, находилась большая вторая батарея на одиннадцать орудий. Вдали за кораблями виднелись домики Петропавловска.
Три неприятельских судна, идя вслед за пенящим воду пароходом, медленно приближались. Вот они развернулись бортами к Сигнальной горе, пыхнули белыми дымками. Над батареей № 1, на обрывах Сигнальной горы встала пыль. Долго спустя донесся глухой гром.
