«Мною подан рапорт на имя командования, — стучал Борис («Именно командования, — усмехнулся про себя. — Ни-ни, чтобы уточнять, какого…» Дело в том, что дальше командира корпуса он пока рапортов не подавал)… с просьбой уволить меня в запас, так как я хочу честно работать и, не краснея, расписываться в денежной ведомости.»
— Две да без одной — три, — ровным голосом считал над столом аккуратный Секачёв.
— За одну, — вторил Федька.
— Чего кропаешь? — подсел к Борису скучавший Залетаев.
— Так, — отмахнулся тот.
Страница кончилась. Борис успел выдернуть ее из каретки и сунуть текстом вниз под машинку.
— Не сиди над душой.
— Себя выхваляешь? Я, мол, образованный. А нам тут пропадать, да?
— А если б почтальона убили?
— Не убили б. Помятелили б и всё… Сам виноват. Зачем в самоволки бегает. Других подводит.
— Ладно. Слышал. Сознательная дисциплина…
— Точно, сознательная. Когда каждый знает, что делает.
— Мятелит другого?
— За дело. А ты назло связал сержанта.
— Главную опору командира…
— Да, главную… Не ты ночуешь в казарме? На то и сержант, чтобы за тебя стоял над солдатской душой от отбоя до подъема.
— Эту суку убить мало… И вообще отлезь. Мне некогда.
— Куда спешишь? Все равно загорать в полку, если еще, скажи спасибо, на полигон не отправят.
— Там поглядим. Отзынь.
Курчев сунул за валик второй лист, надеясь, что «летчик» не разберет, о чем бумага.
— Чего пишешь?
— Рапорт, — буркнул Борис.
— Не поможет, — махнул рукой Залетаев и с неохотой убрался на свою койку.
Теперь Борис быстро заканчивал письмо в Правительство. Надо было успеть отстучать еще дюжину страниц реферата, из которых три даже не были толком скомпонованы.
«…Пользы от меня, как от техника, — никакой. Условий для научной работы — тоже никаких. Мы живем весьма скученно (впятером в проходной комнате), и вечером, когда выпадают свободные минуты, заниматься очень трудно, так как у четырех моих товарищей по комнате свои склонности в плане использования свободного времени. Кроме того, книг, нужных мне для занятий историей, нет ни в части, ни в близлежащих городках и поселках. А ездить в Москву в Библиотеку им. В. И. Ленина я не имею физической возможности. Даже для подготовки реферата мне пришлось использовать очередной отпуск.»
(«Может, зря? Да нет, проверять вряд ли будут. Скажу, что Алешка мне на Кавказе помогал. На пляже!» — усмехнулся он и перешел к главному, оставленному напоследок вранью.)
«…В пользу моего увольнения имеется еще одно, немаловажное обстоятельство: моя невеста учится в Москве в аспирантуре…»
