Внезапно Тэннер коротко рассмеялся, и ладонь, лежавшая у нее на щеке, напряглась.
— Абби, девочка, как я могу помочь тебе забыть, когда каждый раз, видя тебя, я вспоминаю ту ночь так, словно она случилась вчера? Если б только ты не была девственницей…
— А теперь это изменило бы что-нибудь? — поинтересовалась она. — Я имею в виду, если бы я не была…
Гнев, темный, угрожающий, сверкнул в его глазах и так и остался в них. Ей пришло в голову, что сегодня она за один день больше разобралась в его чувствах, чем за пять лет их знакомства.
— Как я понимаю, это означает, что ты нашла, наконец, кого-то, кто освободил тебя от твоей девственности. — Тэннер отдернул руку от ее лица, как от огня. — Поздравляю, Абби! Надеюсь, этот обряд посвящения прошел успешно, и твои ожидания оправдались.
— Что это с тобой, Тэннер? — ногти ее впились в ладони: так крепко она сжала кулаки опущенных вдоль тела рук. — Сначала ты отказываешься заниматься со мной любовью…
— Знаю, прошло три года… Но я, кажется, как сейчас помню происходившее… по крайней мере, до того момента, когда ты преподнесла мне свой небольшой сюрприз. — Он порывисто отошел в сторону и круто обернулся к ней. — Ты могла бы предупредить меня, что для тебя это первый раз! Я не допустил бы, чтобы это зашло так далеко.
Абби продолжила, словно не слыша его слов:
— Ты не захотел заниматься со мной любовью из-за какого-то устаревшего морального принципа, который не позволяет тебе лишать девственности, а теперь ты злишься, считая, что кто-то взял то, от чего ты отказался. На тебя не угодишь!
— Что ты хочешь сказать этим своим «считая», что кто-то взял то, от чего я отказался? Разве это не так?
— Я сказала, если это так…
— Так ты девственница или нет? — воскликнул он, яростно наступая на нее.
— Я начинаю думать, что это совершенно неважно! — заорала она.
Неожиданно Тэннер успокоился.
— Ты права. Это совершенно ничего не меняет.
— Понимаю, — позволить себе поверить, что он хочет иметь ее не только в качестве вечного соперника в делах, было с ее стороны чистым самообманом. Разочарование погасило ее гнев, но чувство собственного достоинства, всегда помогающее скрыть переживания, пришло ей на помощь.
— Разумеется, все это значения не имеет. Я вызвала тебя сюда не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь.
Тэннер по-прежнему смотрел на нее недоверчиво, но спорить он не стал.
— Ты послала за мной, чтобы предложить мне первому купить «Одинокий риф». Правильно?
