— Тут и знать нечего, — твердо сказал Тэннер.
— Я так была занята своими делами и переживаниями, что даже не подумала о том, что ты можешь быть с кем-то связан. Я имею в виду серьезные отношения. Просто потому, что ты ведь их все время меняешь… я имею в виду женщин…
Он снова прервал ее.
— Абби, прекрати. Я столько же хочу говорить сейчас о женщинах в моей жизни, сколько слышать о мужчинах в твоей.
Она уставилась на него долгим взглядом, помолчала, потом спросила:
— Тогда о чем ты хочешь говорить?
Он подумал о том, что едва не сказал ей, но решил оставить свое признание до лучших времен. В эту минуту у Абби был такой вид, что на сегодня с нее хватит. Тэннер встал и, за руку подняв ее с кресла, притянул к себе, так что они оказались лицом к лицу.
— Давай отложим этот разговор, Абби. Исповедями обменяемся в другой раз.
— Приятно сознавать, что впереди меня ожидает хоть что-то легкое, — не удержалась она от иронии.
— Это еще почему? — не понял Тэннер.
— Мне исповедываться не в чем.
Нерешительность Абигейл вовсе не уменьшила желание Тэннера обладать ею, так что ему пришлось перед тем, как переодеться к обеду, принять ледяной душ. Он еще не согрелся, когда надевал смокинг и галстук, полагая, что обед среди блеска серебра и хрусталя, мельком увиденных им в столовой, требует соответствующей одежды. К тому времени как он нагнулся к туалетному зеркалу поправить узел галстука, он уже мог считать, что сумеет пережить вечер, не поддавшись желанию затащить Абби в любую комнату, где можно запереть дверь и быстро овладеть ею.
Благодаря холодному душу он теперь достаточно контролировал себя, чтобы не скомкать событие, которое так долго предвкушал. Тэннер не раз воображал, как он занимается с ней любовью, и чаще всего его посещало видение, в котором он овладевал Абби нежно и медленно, под стоны ее наслаждения, нагнетая взаимную жажду их распаленных ласками тел до невыносимой потребности слияния.
Образ Абби, обнаженной, полностью отдающейся любой его прихоти, вызвал в нем бурный отклик. Казалось, вся его кровь сосредоточилась в чреслах, но он старался не обращать внимания на ее горячую пульсацию. Резко выпрямившись, он схватил с туалетного столика щетку и пригладил еще влажные волосы, затем смахнул пушинку с лацкана черного смокинга. Его пальцы помедлили мгновение на мягкой шерстяной ткани, и он задумался, сколько еще пройдет времени, пока ему удастся проверить чувствительность Абби к его поцелуям и ласкам.
