— Именем Волчьего Глаза, о чем он бормочет? — потребовал объяснений Скарссен, подходя ближе вместе с Охтхере Судьбостроителем. — Что это за статуи?
Магнус перевел взгляд на Космических Волков, и Ариман понял, насколько его примарха раздражает их присутствие. То, что предстояло сделать, лучше было бы скрыть от посторонних глаз.
Ятири повернулся к Магнусу:
— Они требуют мертвецов. Мы должны исполнить их желание.
— Нет, — возразил Магнус. — Все что угодно, только не это.
Ятири тряхнул головой, и Ариман увидел, насколько он разгневан.
— Это наш мир, — сказал вождь агхору. — И нам самим предстоит спасать его от дайестай, а не тебе.
Воин в зеркальной маске отвернулся от примарха и повел своих соплеменников в долину, держа путь к стоявшему перед входом в пещеру алтарю.
— Лорд Магнус, — не унимался Скарссен, — о чем это он говорил?
— Всего лишь суеверие, лорд Скарссен, — ответил Магнус. — И ничего больше.
— На вид это гораздо больше, чем просто суеверие, — заметил Скарссен и крепко прижал болтер к груди. — Лорд Магнус, примарх Тысячи Сынов, скажи прямо, что происходит?
— Хель![48] — воскликнул Охтхере Судьбостроитель, со страхом и восхищением глядя на титанические конструкции. — Отец Кракен, хранитель глубин!
— Так вот что мешает тебе присоединиться к Королю Волков?! — крикнул Скарссен. — Ты связался с колдунами!
Магнус резко развернулся.
— Ты что, плохо усвоил урок, щенок? — грозно вопросил он.
Скарссен вздрогнул от гневного окрика, и Ариман увидел, как ярость примарха расходится по поверхности, словно ударная волна после взрыва. Тем временем Ятири и его соплеменники спустились в долину, окружили алтарь и затянули молитвы несуществующим божествам. Агхору разбились на пары и встали лицом друг к другу. Вдруг Ятири поднял свою фаларику, и Ариман понял, что произойдет дальше, всего за мгновение до того, как стало слишком поздно.
— Нет! — крикнул Магнус, проследивший за взглядом Аримана. — Остановитесь!
Ятири развернулся к стоявшему напротив него соплеменнику и пронзил его грудь лезвием фаларики. Старейшины поспешно обступили их — и жертву, и убийцу. Сверкнули клинки, лезвия ударили в плоть и кости. Кровь пролилась.
Ариман так никогда и не узнал, была ли истинной причиной смерть агхору, или кровь, залившая алтарь, или какой-то другой фактор, но в тот момент, когда убитый упал, накопленная в долине энергия вырвалась на волю приливной волной.
Сдерживавшая ее дамба уже не могла остановить ее течение.
