Он медленно прошел между рядами расступившихся агхору и в их блестящих масках увидел отражение темно-красной брони Сехмет. Пение стало затихать, бой барабанов постепенно прекратился, и в долине воцарилась полная тишина.
— Куда они смотрят? — прошипел Хатхор Маат. — Почему не двигаются?
— Они ждут наших действий, — пояснил Ариман.
Маски не позволяли разглядеть выражение лиц агхору, но он не ожидал от собравшихся здесь людей враждебных поступков. Люди в зеркальных масках просто смотрели, как он ведет Сехмет к базальтовому алтарю. Гладкая поверхность жертвенника поблескивала в последних отблесках заходящего солнца, подобно глади темного пруда.
На алтаре было сложено множество приношений: браслеты, серьги, куклы из пучков водорослей, ожерелья — дары сотен людей. А от алтаря к темной расщелине в скале тянулись цепочки следов. Тот, кто их оставил, проделывал путь туда и обратно не один раз.
Ариман опустился на колени, разглядывая следы, а Фозис Т’Кар и Хатхор Маат задержались у алтаря.
— Что бы это могло означать? — удивился Фозис Т’Кар.
— Пожертвования? — попытался угадать Хатхор Маат.
Он поднял с алтаря ожерелье из меди и оникса и с недовольным видом его осматривал.
— Кому? — снова спросил Фозис Т’Кар. — В описании планеты не упоминается о подобной практике среди агхору.
— Верно, но как иначе это можно объяснить?
— Ятири говорил, что Гора принадлежит мертвым, — сказал Ариман, обводя контур следа, оставленного кем-то более массивным, чем любой смертный или даже Астартес.
— Может, это какой-то обряд поминовения, — предположил Фозис Т’Кар.
— Возможно, — согласился Хатхор Маат. — Но где же мертвецы?
— Они внутри Горы, — сказал Ариман и попятился от пещеры, снова заслышав бой барабанов.
Он присоединился к своим воинам и воткнул рукоять хеки в пыльную землю.
Маски всех агхору тотчас повернулись в сторону края долины, снова послышалось протяжное пение, и люди стали короткими шажками двигаться вперед, ударяя рукоятками фаларик о землю в такт бою барабанов.
— Мандала![21] — приказал Ариман, и Сехмет тотчас образовали кольцо вокруг алтаря.
Раздались щелчки автозагрузчиков снарядов и треск активированных силовых кулаков.
— Разрешаешь открыть огонь? — спросил Хатхор Маат, прицелившись в маску ближайшего агхору.
— Нет, — ответил Ариман. Он повернулся к зияющей тьме пещеры, откуда налетевший вихрь вынес облако пепла. — Нас это не касается.
Ветер источал мрачное отчаяние и прах миллионов превратившихся в пыль тел, забытых в беспросветной глубине мира.
