— Помпы справляются?
— Отлично справляются, капитан. Но он хочет сбавить обороты, чтобы снизить нагрузку на обшивку. Корабль порядком послужил на своем веку.
— Да уж, действительно. Ладно, восемьдесят оборотов, но ни одним меньше. Полученные приказы весьма недвусмысленны.
На более тихом ходу течь прекратилась, так что откачку даже пришлось на несколько минут приостановить, чтобы уровень воды в помповом колодце поднялся повыше. Дела пошли намного лучше. Но ветер все крепчал, качка усиливалась. Плавание выдалось не из приятных. Ко времени прибытия в Нью‑Йорк снег валил вовсю, теперь вперемешку с хлестким градом, и видимость упала почти до нуля. Однако прибытия «Сан‑Хасинто» ждали, и в проливе у Стейтн‑Айленда его встретил буксир.
Уткнув нос в воротник бушлата, капитан Уилкс с мостика смотрел, как бросают трос и крепят буксир к борту. По штормтрапу не без труда вскарабкались двое людей в мундирах; остановившись на палубе, они ждали, пока поднимут их кожаные саквояжи. Лейтенант Фэрфакс явился на мостик с докладом.
— Это федеральные исполнители, капитан. Им приказано явиться к вам, сэр.
— Хорошо. Позаботьтесь, чтобы их проводили в мою каюту. Как там наши пленники?
— Активно возмущаются погодой и условиями содержания.
— Это несущественно. Они под замком?
— Так точно, сэр. А у дверей круглосуточно несут вахту часовые.
— Позаботьтесь, чтобы так было и дальше. — С этими словами капитан направился в собственную каюту, чтобы подождать федеральных исполнителей.
Новоприбывшие, оба рослые и крепко сложенные, с громким топотом вошли в каюту. В тепле каюты снег, облепивший их тяжелые шинели, начал понемногу таять.
— У вас имеются новые приказы для меня?
Старший из исполнителей передал ему кожаный бювар. Вынув бумаги, Уилкс пробежал их глазами.
— Вам известно содержание приказов?
— Да, капитан. Мы должны остаться на борту и не спускать глаз с ваших заключенных. Далее корабль должен проследовать прямо в форт Уоррен в Бостонской гавани. Департамент военного флота беспокоило только одно: чтобы у вас хватило угля.
— Бункеры почти полны. Выходим тотчас же.
Как только судно вышло из гавани, шторм обрушился на него в полную силу. Волны перехлестывали через палубу, в шпигатах бурлила вода. «Сан‑Хасинто» так швыряло и мотало, что винт то и дело оказывался на воздухе, когда волны прокатывались под кормой. Та ночь далась нелегко даже бывалым морякам, а уж для сухопутных жителей обратилась в сущую пытку. Морская болезнь довела всех четверых заключенных до полнейшего изнеможения, как и федеральных исполнителей. Слайделл громко стенал, молясь о том, чтобы судно либо прибыло в спокойную гавань, либо затонуло — что угодно, только бы избавиться от мучений.
