― И этот немецкий неудачник, ― продолжал Баттифолле, говоря о последнем императоре, ― казался искренне готовым воплотить свои идеалы. По крайней мере, когда утверждал, что его поддерживает папа Климент и вассалы таких городов гвельфов, как Лукка или Сиена. И все же серьезной поддержки у него не было… Я не думаю, что необходимо напоминать вам все обстоятельства.
Намерения молодого Генриха, правителя маленького государства Люксембург, дали неожиданный и удивительный результат. Хитрый папа Климент V хотел ослабить французское влияние, избрав властителя несильного и теоретически малоопасного. Кроме того, он спешил навести порядок у итальянцев, которые приняли нового суверена при условии, что он будет коронован в Риме. Это вдохновило Данте направить одно из своих писем «всем и каждому из итальянских королей и сенаторов Святого Рима, а также князьям, маркизам, графам и народу», в котором поэт писал: «Правитель Неба и Земли избрал для нас короля». После девяти бесплодных лет изгнания его сердце наполнилось новыми надеждами, но действительность опять наказала его разочарованием. Климент забыл о своих обещаниях, и «порочнейшие флорентийцы» в правительстве помешали стремлениям Данте.
― В руках нашего Генриха, ― продолжал Баттифолле несколько иронично, ― в котором вы не сомневались и которого называли не менее как новым Агнцем Господним, оказалась ответственность, во много раз превосходившая его способности. А ведь он страстно желал возглавить новый крестовый поход на землю неверных! Звезды, однако, слишком быстро отвернулись от него. Вы видели его коронацию ― потрясающая церемония, почти тайная; в Риме, поделенном надвое, без папы, в Латеранском соборе, потому что собор Святого Петра был в руках его врагов.
Но более проворные соратники Генриха не могли закрыть глаза на ужасную действительность. Его авантюра превратилась в абсурдную трагикомедию. Со смесью стыда и гнева ― шуты его врагов часто припоминали поэту этот факт ― Данте подумал о чрезмерных восхвалениях, которые обращал к Генриху, когда мечтал о триумфальном возвращении во Флоренцию в числе имперских придворных. Он называл этого венценосного люксембуржца «Агнцем Божиим, который победит грех мира», перефразируя то, что сказал Иоанн Креститель, когда увидел самого Сына Божьего. И после поражения Генриха слова Данте стали темой шуток над самим поэтом. Ни символы, ни церемонии или ритуалы не могли придать веса делам этого монарха. Когда Генрих отправился в Рим, чтобы получить императорскую корону, его придворным было трудно попасть в город, оккупированный врагами. В той части Вечного города, в которую они вошли, не было ни дворца, ни собора Святого Петра. Генрих, полный гнева и ярости, согласился короноваться в Латеранском соборе. Это было в начале августа 1312 года, его короновал кардинал де Прато, легат понтифика, не захотевшего уехать из Авиньона.
