Все эти годы показались Кире очень тяжелыми, поэтому она твердо решила изменить свою жизнь, сделать карьеру и наконец узнать, что такое настоящее счастье.
Она вновь и вновь вспоминала бледное, изможденное лицо матери. Тамара никогда не сожалела о том, что влюбилась в Ароновича, а свое замужество рисовала в самых радужных тонах, называя его райским блаженством.
Кира выросла и стала высокой, красивой девушкой с большими амбициями. Скрытная, необщительная, она жила одной мечтой — о независимости. В ранней юности она поняла, что ее благополучие зависит лишь от нее одной. Карие с зелеными крапинками глаза Киры излучали энергию, даже непослушные густые каштановые волосы трещали, когда она проводила по ним расческой. Казалось, из них вот-вот посыплются искры. В соревнованиях по бегу Кира так неслась к финишу, словно ее подгонял ветер, никто не мог обогнать ее. Монахини хвалили девушку за успехи в спорте, но, взглянув на безупречные ноги Киры, они неизменно стыдливо отводили глаза.
Вознамерившись пробить себе дорогу в жизни, Кира поступила на курсы секретарей. «В конце концов, — думала она, — не век же придется печатать под диктовку! Настанет день — и люди будут плясать под мою дудку. Уж я-то постараюсь, чтобы все сложилось именно так!..»
— У вас совсем нет аппетита, мисс? — Больничная сиделка огорченно посмотрела на поднос с нетронутой едой. — Зря, зря, вам надо силушки набираться — сломанные косточки сами собой не срастаются. А уж вы такая худенькая! Наверное, на ветру качаетесь. Не мудрено, что упали.
— Меня сбил мотоцикл, — пояснила Кира.
— Ладно, мисс, сейчас принесу вам бисквит с чаем.
У Киры действительно пропал аппетит, и не только потому, что она все еще не могла ходить. Апатию вызвали и не воспоминания о деде, не дававшем о себе знать. Она смирилась и с тем, что у нее сломана нога, и с больничной обстановкой, и с вынужденной бездеятельностью.
Сердце Киры все еще ныло из-за Брюса. Она любила этого человека, а он бросил, предал ее! Что значит несчастный случай в сравнении с такой подлостью? Всего лишь звено в бесконечной цепи передряг, преследующих ее всю жизнь. Короткую записку от мистера Коннора девушка восприняла как избавление. Да, теперь она свободна от них всех!
— Так, потихонечку, помаленечку, — пробормотала Кира, спуская с кровати здоровую ногу. — А то недолго сломать и эту.
Ее уже освободили от пластикового ортопедического воротника, фиксирующего ключицу, и теперь она чувствовала себя свободнее. Эх, покинуть бы поскорее эти стерильные больничные стены да подышать вольным воздухом! Кира страстно мечтала снова очутиться дома, в привычной обстановке. Работы теперь нет, ее ничто не связывает, и она свободна распоряжаться собой по своему усмотрению. Никто ей не указ!
