— Ничего, сэкономлю на парикмахерской, — пошутила Кира и поморщилась: сестра ставила ей капельницу.
— Скажите, мисс Рид, у вас есть семья? В вашей сумочке мы нашли только парламентское удостоверение личности, поэтому не известили о случившемся ваших родственников.
Голос доктора то приближался, то удалялся, словно оттесняемый приступами боли. Кира устало прикрыла глаза. Когда же она снова встанет на ноги? У нее так много работы… Как сможет обойтись без нее мистер Коннор?..
— У меня есть дедушка, — пробормотала Кира, не открывая глаз. — На Барбадосе. В Фиттс-Хаусе… Это такой… замок…
— Сестра, вы слышали, что она сказала?
— Что-то о замке на Барбадосе, — сухо отозвалась та, словно речь шла о станции северной ветки лондонской подземки.
— Когда больная очнется, уточните это. — Армстронг сунул стетоскоп в нагрудный карман халата. — И постарайтесь поговорить с парламентарием, ее боссом. Впрочем, его, кажется, волнует не состояние секретарши, а то, как найти ей замену. — Помолчав, он печально покачал головой: — Ох уж эти деловые женщины! Ни семьи, ни родных, ни настоящих друзей, только неуютная квартирка где-то поблизости от офиса… Кто, скажите на милость, позаботится о ней, когда она выпишется из больницы?
— Полагаю, не вы и не я… — Сестра сосредоточенно регулировала капельницу.
— Печально, — заметил доктор. — Вот подлатаем мы с вами мисс Рид да и выставим отсюда, чтобы выкарабкивалась сама…
— У нее, между прочим, есть неплохой выход: она может отправиться на Барбадос.
— Едва ли. Скорее она имела в виду Барнстэпл. К тому же дедушки чаще всего немощны и неспособны присматривать за хромыми внучками.
— Неужели хромота не пройдет?
— Трудно сказать. У нее сложный перелом со смещением, да и кость раздроблена. Возможно, позднее нам удастся выправить ногу, но некоторое время наступать на нее девушке будет очень больно.
Через три дня Киру перевели из интенсивной терапии в отдельную палату в ортопедическом отделении. Посыльный доставил из самого модного цветочного магазина огромный, вычурно оформленный букет гладиолусов с визитной карточкой господина Коннора. «Интересно, — подумала Кира, — кому из секретарш он поручил заказать этот букет?»
Поскольку Кире часто вводили болеутоляющие и снотворные препараты, она постоянно находилась на грани сна и бодрствования. Малейшее движение причиняло боль. Ей не удавалось ни глубоко вздохнуть, ни тем более кашлянуть. Однако молодость брала свое, и Кира довольно скоро пошла на поправку.
