— Тогда тебе стоит пойти с твоей матерью.
— Я не знаю хочу ли я и этого.
— Тогда — что ты хочешь?
- Не знаю.
Он внезапно рассмеялся.
— По крайней мере, ты последовательна. — сказал он.
Она на секунду уставилась на него, а потом тоже начала смеяться.
— Ты прав. — сказала она.
— Ну, это хоть что–то.
— Это хороший мир. — наконец проговорила она. — Это хорошая мечта, но это не моя мечта. Я так долго была привязана к нему, а теперь не стало причины оставаться.
Это хороший мир, но не превосходный.
— Ты могла бы помочь сделать его прекрасным.
— Нет, я не могла бы. Еще нет. Я не готова. Я это знаю. Может быть, лет через десять. Когда я увижу больше, когда я узнаю больше про галактику и про людей. В этом я тебе завидую, всем тем вещам, которые ты видел...
— Я не увидел и половины из того, что стоит видеть.
Она улыбнулась ему и его сердце едва не остановилось, когда он понял, что знает, что же она готова сказать ему.
— Можно, я пойду с тобой?
* * *
Его камера была белой и ярко освещенной. В воздухе стоял густой аромат благовоний, и ясно слышалось эхо молитв и песнопений. Дералайн ненавидела их. Она не могла себе представить, что же об этом думал ее дед.
Он казался спокойным. Он сидел в углу камеры, молча медитируя. Она смотрела на него сквозь прозрачную стену камеры. Дверь открылась, она вошла, та закрылась за ней, и он все еще не шелохнулся.
Она смотрела на него, раздумывая что же сказать.
— Я знаю, что ты здесь. — сказал он. Он открыл глаза. — Они позволили тебе повидаться со мной. Я удивлен.
— Кое–кто приходил... посмотреть на меня. — прошептала она. — Его звали Немерант. Он сказал что может... — ее голос дрогнул и она запнулась. — Он сказал...
— Немерант? Честно говоря, я и не надеялся, что он все еще жив.
— Он сказал что он был последним... Ты и он...
— Это меня не удивляет. Что еще он сказал тебе?
— Что ты убийца.
— А.
Она помолчала, опустив глаза, не в состоянии посмотреть на него, в страхе от того, что она увидит в нем, и что он увидит в ней.
— Ты хочешь знать?
Она подняла взгляд.
— Ты расскажешь мне?
— Если ты пожелаешь, чтобы я рассказал.
— Нет. — ответила она. — Нет, я не хочу знать. Ничего. Я жива, и... и ты мой дед, и больше ничего не нужно... Что знает моя мать?
— Ничего, и быть может — достаточно. Я заключил сделку, давным давно. Я не был опозорен ей, и я заключил бы ее снова, но она коснется тебя, со временем. Я хотел, чтобы ты была готова, когда тебе явятся плоды моей сделки, но... Вновь увидеть Широхиду, увидеть мой дом, место что когда–то было моим настоящим домом... Я так много забыл.
