– Могли бы, но если мы вновь откроем ямы, то должны будем взимать десятую часть со всего дохода до вычета расходов. Я всего лишь юная девушка и мало понимаю в таких делах, но я долго общалась с Ксаро Ксоаном Даксосом, чтобы это понять. Хиздар, умей вы так же хорошо выстраивать армии, как выстраиваете аргументы, то завоевали бы мир... но мой ответ «нет». В шестой раз.
– Как пожелает королева. – Он снова поклонился, так же низко, как и прежде. Жемчужины и аметисты мягко коснулись пола. Очень гибкий и изворотливый человек этот Хиздар зо Лорак.
«Он даже был бы красив, если бы не эта глупая причёска», – подумала Дени. Резнак с Зелёной Милостью упрашивали её выйти замуж за миэринца благородного происхождения, чтобы примирить город с её правлением, и Хиздар мог бы стать кандидатом, стоящим пристального внимания. «Скорее уж он, чем Скахаз». Бритоголовый ради неё предложил отказаться от жены, но одна мысль о нём в качестве мужа заставляла Дени содрогнуться. Хиздар хотя бы умеет улыбаться.
– Великолепная, – продолжил Резнак, сверяясь со своим списком, – к вам желает обратиться благородный Граздан зо Галар. Согласны ли вы выслушать его просьбу?
– С удовольствием, – ответила Дени, разглядывая, как переливаются золото и зелёный жемчуг на подаренных Клеоном туфлях, и стараясь не замечать их тесноты. Её предупредили заранее, что Граздан – кузен Зелёной Милости, чью поддержку и совет Дени очень ценила. Жрица была голосом примирения, согласия и послушания законной власти. «Я выслушаю её кузена со всем вниманием, чего бы тот ни попросил».
Оказалось, что его просьба сводится к золоту. Дени отказалась компенсировать великим господам стоимость освобождённых рабов, но миэринцы любым способом пытались выжать из неё деньги. Благородный Граздан являлся одним из них. По его словам, у него была рабыня, ткавшая замечательные ткани. Плоды её труда высоко ценились не только в Миэрине, но и в Новом Гисе, Астапоре и Кварте. Когда женщина состарилась, Граздан купил полдюжины молоденьких девушек и приказал рабыне обучить их секретам ремесла. В настоящее время старая ткачиха уже умерла, а молодые, после освобождения, открыли мастерскую неподалёку от портовой стены и теперь торгуют собственной тканью. Газар зо Галар просил права на часть от их доходов:
– Они обязаны своим ремеслом мне, – утверждал он. – Это я вытащил их с аукционного помоста и усадил за ткацкий станок.
Дени выслушала его с невозмутимым лицом. Когда он закончил, она спросила:
