Гера внимательно посмотрела на свою питомицу и... (хорошо бы в тот момент увидеть выражение лица Эос), помолчав, произнесла:
- Давно хотела тебе сказать, дочка, отлучилась бы ты ненадолго на землю и по дороге отдала бы этот цветок какому-нибудь смертному... Сделай ему такой подарок, вот и познаешь свое.
- Но... - попробовала остановиться Фетида и Геру остановить. - Но...
- Посмотри на землю, - продолжала Гера, - если девушка высокого рода в силу каких-то причин долго не выходит замуж и не хочет, будучи стыдливой, лишиться невинности в среде постоянного своего окружения, она опускается ниже, где у нее не может быть никаких обязательств, где ее никто не знает, и отдается какому-нибудь обыкновенному работнику. Хотя бы рабу. Как исполнителю ее воли. И возвращается обратно.
- И как же будущий муж? - живо заинтересовалась Фетида.
- Если тот, припоздав, все-таки случится? - уточнила Гера и ответила. Добавить ему приданого. Пусть довольствуется добавкой приданого.
Вот уж, действительно, женская логика и есть женская логика: Фетида Геру поняла.
Девический облик луны,
чужое пылание счастья.
Вокруг очертанья полны
дразнящей усталостью страсти
.
Тебя в ночь одевшийся бес,
который в ребро, обнаружит
и в омутах звездных небес,
мороча сознанье, закружит.
.
Эх, мне б на ногах устоять,
в разумное душу закутать.
Увы, бес сумеет опять
смутить, раздразнить и попутать.
Как эхом последнего дня,
вспьянит тебя жаждою в щей.
На свете, помимо меня,
есть истинно вечные вещи.
Полная луна, заливая пространство и гася своим ореолом ближние звезды, сама как бы тонула в этом светлом омуте и звала, тянула за собой. Послушный ее зову, Пелей шел по берегу Гемонийского залива, который гигантским изгибом выступал из моря в глубину холмистой равнины. Ноги Пелея легко и бесшумно ступали по укатанному морем и ветром песку, не поддающемуся ступне. За путешественником следовала четкая черная под ярким светом луны тень. Берег был абсолютно пустынным. И оттого, что спустилась ночь. И оттого, что мелководный залив не подходил для гавани. И, главное, оттого, что залив вообще считался местом, морскими божествами облюбованным, куда для смертного ходить опасно. Особенно во тьме. И тем паче в тот край залива, куда направлялся Пелей. Там на повороте, что делает берег, вздымались скалы. Там, за поворотом, - священная пещера Фетиды. А к пещере даже днем не двинулся бы ни один смертный, если, конечно, не повредился умом. А Пелей в ночь полнолуния шел именно сюда. Притяжение луны как раз и лишало его рассудка, снимая страх и чувство ответственности за собственные шаги.
