- Неумытый Керамик, - пошутили в толпе.
Так у района ремесленников, действительно, появилось название.
- Вот, вот, в грязи живем, а надо прибраться, - повысил свой голос Дрон. - Рядом с храмом стоять будем.
- Вы же все умеете, вы - такая сила, - добавил от себя Тезей.
- Сила... - повторил сукновал Феокл и даже крякнул. - Крышку-то на кипящем горшке тоже сила подбрасывает, да как ее взять, эту силу.
Босоногий сукновал был исконным афинянином. Но сейчас он имел в виду даже не себя и таких, как он, или не столько себя, сколько бесправных своих товарищей по ремеслу.
- Храм строят все вместе, - выделился еще один голос из толпы, - и каменотесы, и пильщики, и позолотчики. Никто не спрашивает: чужой или свой. А в жизни...
- Надо назначить срок, после которого человека принимают в полис, добавил кто-то.
Вс это выкрикивали метеки. Полноправные мастера-афиняне помалкивали, но и против не выступали.
- Есть мысль. Те, у кого в городе нет настоящих домов, стройте их тут вместе с мастерскими. Хватит жить в здешних норах и ютиться по углам в Афинах, - предложил Тезей.
- Если в городе не хватает места для мастеров, они сами должны его расширить, - добавила Герофила.
- Я же всем, чем могу, буду вам способствовать. Керамик для царя станет его землей. И пусть над ней не скудеют заботы бога, - сказал Тезей.
- Эвоэ, Дионис! - раздались голоса. - Здоровья тебе, Герофила.
На прощание Дрон заверил Тезея:
- Мы тебя поддержим во всем.
На обратном пути Тезей спросил Герофилу:
- Про Керамик ты сама придумала или это можно рассматривать как пророчество?
Герофила рассмеялась:
- А чем это не пророчество... иногда трудно отличить пророчество от хорошей мысли.
И помолчав, вдруг вздохнула:
- И уж всякому доступно пророчество о том, что нам скоро с тобой расставаться.
Третья глава
С приездом Герофилы братья редко оставались один на один. Когда такой момент выдался, Тезей сказал Поликарпу:
- Я постараюсь ввести в Афинах культ Афродиты Небесной.
- Хочешь приучить своих афинян к культу для избранных, - улыбнулся тот.
- Избранных только и можно объединить по-настоящему.
- Слышу речи Герофилы... Однако твои палконосцы лучше понимают народную Афродиту.
- Афродита площадей, это доступно всякому, - возразил Тезей.
- Но и понятно.
- Поликарпик, общее и так есть у всех... Говорить об этом каждому, все равно, что обманывать... Ему это и без тебя доступно. Тут не надо ума, чтобы понять друг друга.
Эта мысль Поликарпу понравилась. Ему ведь тоже было свойственно увлекаться. Однако он опять возразил, скорее, правда, для того, чтобы уточнить сказанное Тезеем.
