Оказалось, что этот человек уже почти два года безработный. У него больная жена и двое маленьких детей. Дома ничего нет, все, что можно было, уже давно продали на еду детям и лекарства жене, да и сам он находится почти на грани истощения. Когда отец с матерью услышали этот страшный рассказ, то от удивления и восхищения этим человеком, они даже уже и плакать не могли. Ведь нельзя себе и представить такую кристальную честность: больная жена, мать двух голодных детей, сама посылает неудачника мужа вернуть совершенно им незнакомым людям сумму денег, на которую они всей семьей могли бы жить безбедно много лет! Не знаю, хватило бы у меня, в его положении, силы поступить так же, но если я впоследствии не делал тех пакостей и подлостей, которые мог бы делать с большой для себя пользой, то отчасти потому, что перед моими глазами всегда стоял этот нищий истощенный человек, совершивший такой невероятный по благородству поступок.
Когда все немного улеглось, отец спросил у молодого человека, чем бы он мог ему помочь, и предложил полагающуюся ему за месяц зарплату. Но тот отодвинул деньги: «У вас есть и свои не очень сытые рты. Этих денег я у вас взять не могу. Если можете, помогите мне как-нибудь устроиться на работу. Я бухгалтер, и неплохой, но пойду хоть грузчиком, хоть дворником, лишь бы жена и дети не умирали с голода». Мать поднялась и твердо сказала: «Лазарь, ты должен пойти к Фрунзе. Если он действительно такой, как ты о нем рассказывал, то он поможет этому человеку». Отец пошел к Фрунзе, и уже через несколько дней парень работал счетоводом на каком-то предприятии…
Теперь, пожалуй, в качестве анекдота, можно рассказать, как мой отец пострадал за «генеральную линию партии». У отца совершенно износилось пальто. В те времена продукты стоили дешево, а одежда очень дорого – сильно «разошлись» так называемые «ножницы Троцкого»[39]. Так, пара хромовых сапог шла в одну цену с коровой, так что покупка пальто для отца, на зарплату которого в 75–80 рублей в месяц жила семья из пяти человек, была проблемой почти неразрешимой. Короче говоря, год-два строжайшей экономии на всем, чем только можно, и отец щеголяет в новом «бобриковом»[40] пальто (сейчас из такого материала делают только самую грубую спецодежду).
А дело было в 1926 году, в самый разгар троцкистской оппозиции. Троцкисты тогда в Москве развернули кипучую деятельность: например, известная брошюра Троцкого «Уроки Октября»
