— Нормально? — спросил Гешка, не сводя глаз с отца.
— Нормально.
— А вот еще, — сказал Гешка и протянул ему второй листок.
— Что это? — отец похлопал себя по карманам в поисках очков, вернул Гешке лист и сказал:
— Прочитай, не вижу.
«Как же он прочитал объяснительную без очков?» — мимоходом подумал Гешка и быстро проговорил по памяти короткий текст:
— «Командиру полка. Рапорт. Прошу вас перевести меня для прохождения дальнейшей службы в разведроту. Рядовой Ростовцев». Перешли это, пожалуйста, Кочину. Желательно не по почте, а с кем-нибудь.
Отец нахмурился, минуту смотрел невидящими глазами на рапорт, потом медленно ответил:
— Дело, Гена, в том, что ты свое уже отслужил.
— Как это, пап, отслужил?
— Тебя комиссуют по ранению… Ты вообще-то понимаешь, что с тобой было? Ты одной ногой в гробу стоял, тебя еле вытащили…
Отец заметно побледнел, вытер лоб платком. Гешке на мгновение стало его жалко.
— Знаешь, мне так хочется повидаться с ребятами, — сказал Гешка. — С Гурули, с Игушевым.
— Я узнавал о твоем Гурули.
— Да?! — Гешка даже приподнялся на локтях. — И что ты узнал?
— Его увольняют из армии, — с сожалением в голосе сказал отец и вздохнул: — Из-за мальчишки этого — Яныш, кажется, его фамилия…
— Почему увольняют? При чем тут Яныш? Гурули не виноват в его смерти! — воскликнул Гешка.
— Ему повезло, — добавил отец. — А могли бы и под суд отдать.
— Но за что?
Отец многозначительно развел руками и стал протирать стекла очков о подол халата.
— Халатность, сынок, ротозейство…
— Ротозейство? — удивленно повторил Гешка, оглянулся, будто хотел увидеть в поддержку негодующие взгляды. — Зачем на него наговаривать?.. Помоги ему чем-нибудь, папа! Гурули мне жизнь спас, я все помню!
Отец покачал головой:
— Нет, Гена, ты не можешь этого помнить. Ты пятеро суток был без сознания… К сожалению, прапорщик оставил тебя одного на произвол судьбы.
Он положил свою ладонь сыну на лоб, и Гешка вдруг расплакался, прижавшись к ней щекой.
— Я хочу его увидеть, — всхлипывал Гешка. — Ты же генерал, пап, сделай что-нибудь, очень прошу тебя…
Отец молчал.
Когда Гешке разрешили вставать и он с трудом дошел до окна, то с удивлением увидел, что госпитальный дворик засыпан снегом. Несколько парней в коричневых длиннополых халатах расчищали фанерными лопатами дорожки. Потом на эти дорожки выкатились коляски с безногими. Безногие сначала кидали друг в друга снежками, а потом стали ездить по дорожке наперегонки. Один из них выделывал с коляской настоящие цирковые трюки: вращался на месте, выписывал восьмерки, вставал на одно колесо. Наверное, очень долго тренировался.
