Начальник штаба надолго пристраивается у перископической трубы, делая вид, что не услышал слов командира полка.
Время сыплется, как песок в колбе. Полдень, первый час!
— Воздействия противника не было, — докладывают дежурные офицеры. — В районе большое количество трупов. Разрушены многие огневые позиции.
— Конкретнее! — требует Кочин.
Суета у телефонов. Начинается бессмысленная трата времени на уточнения. «Какая гадость — считать трупы, — думает Кочин. — Будь прокляты такие цифры, но я ничего не могу поделать. В этих цифрах — смысл моей службы, да и жизни, наверное. Так, во всяком случае, считает начальство».
— Товарищ подполковник! — капитан, не отрывая телефонную трубку от уха, встал со скамейки. На лице — тревога с щепоткой вины.
— Что?
— Пропал солдат. Из хозвзвода пропал солдат…
«Вот оно!» — Кочин сразу почувствовал, как в груди затанцевало сердце.
— Фамилия?
Капитан, естественно, принялся уточнять.
— Ростовцев. Рядовой Ростовцев…
— Запросите разведроту. В дивизию не докладывать!
— Они уже обыскали весь полк, — ответил капитан таким тоном, будто лично искал.
— Нет, — Кочин стянул кепи с головы и сел на лавку. — Не в полку. Запросите разведроту, которая… — он кивнул головой в сторону гор, — там…
Капитан не понял командирской логики, но все же стал настойчиво выходить на связь с и. о. командира разведроты старшим лейтенантом Рыбаковым.
— Дай мне! — Кочин выхватил у капитана трубку. — Норка, это Ноль первый. Доложи обстановку! Прием…
Дребезжащий, невнятный голос Рыбакова, усиленный динамиком, спокойно вещал:
— Спускаемся по южному контрфорсу в «зеленку». Воздействия противника не наблюдаю…
— Норка, Ростовцев с вами?
— С нами, Ноль первый. Он проявил самовольство…
— Ладно, — прервал Рыбакова Кочин. — Потом все объяснишь. Проследи за ним, слышишь?.. Он молодой, чтоб дров не наломал, понял? Спрошу с тебя. Отбой!
Кочин смотрит на карту, отыскивает квадрат «7-А», закрашенный желтым фломастером, проводит несколько раз кончиком карандаша по южному контрфорсу, будто хочет расчистить путь разведроте.
— Василий Иванович! — обращается он к начальнику штаба. — Внесите дополнительно в приказ на операцию рядового Ростовцева Геннадия Львовича, шестьдесят седьмого года рождения.
Начальник штаба вытирает платком вспотевший лоб. По его лицу хорошо заметно, что частота сердечных сокращений и артериальное давление — в норме.
— Ни одного обстрела, Евгений Петрович, — говорит он, сдержанно улыбаясь. — Не удивлюсь, если…
