Книги тоже стояли вперемежку. Дед увлекался военной историей, а внучка собрала большую библиотеку профессиональной литературы по юриспруденции. Оба издательских направления достаточно мирно уживались на одних и тех же полках. Изредка Диана пыталась навести порядок и расставить книги по местам. Но потом все быстро возвращалось на круги своя, к прежнему хаотическому беспорядку, из-за вечной нехватки времени. Обычно использованные справочники и прочая юридическая литература тут же запихивались в шкаф на ближайшее свободное место и найти их вновь представлялось довольно сложным.
На открытых участках стен красовались фотографии в рамках. Примерно с одними и теми же сюжетами военных лет. Групповые снимки людей в военной форме, чаще всего возле самолетов.
Перехватив взгляд Тима, Диана тут же пояснила:
— Это фотографии деда. Кстати, он был членом клуба «Золотая гусеница». Свои боевые награды надевал редко, а вот значок «золотой гусеницы» почти не снимал с пиджака.
— Клуб «Золотая гусеница»? — удивленно переспросил Тим. — Никогда о нем не слышал. А что это такое?
— Клуб объединял только тех людей, кому удалось чудесным, самым невероятным образом спасти свою жизнь с помощью парашюта. Дед рассказывал много историй о приключениях членов этого клуба. Действительно, они звучали порой невероятно, как сказки или фантастические новеллы. Дед был великолепным рассказчиком, но не любил однообразия. Поэтому его собственная история постоянно обрастала все новыми и новыми красочными подробностями. Так что со временем я уже не помнила, что было вначале. И уж тем более не могла отличить то, что было на самом деле, от того, что было добавлено для большей выразительности… Ладно, Тим, давайте закончим с этой темой, перейдем в кухню и займемся наконец нашим чаем. Я не буду возражать, если вы мне поможете.
По правде говоря, Диане не хотелось оставаться одной в кухне не только потому, что ее непроизвольно тянуло к этому молодому человеку. В последние месяцы ее все больше стало тяготить одиночество.
Слишком пусто было в огромной для одной женщины квартире. И очень грустно было просыпаться по утрам на широкой кровати, предназначенной для двоих, и не видеть характерной вмятины от мужской головы на соседней подушке. Чувствовать под рукой холод и пустоту простыни рядом. Диана даже убрала в конце концов ненужную подушку в шкаф, чтобы не раздражала глаз. А затем туда же последовало и двойное, «семейное» одеяло. Полуторного ей вполне хватало.
