— Зачем быть таким пессимистом? — с усмешкой возразил Лофтус.
— Этот дурацкий разговор, может быть, и развлекает вас, — сказал из-за двери голос Бренна, — но он вам нисколько не поможет. Откройте дверь, мне нужно поговорить с вами.
— Дверь вовсе не помеха для разговора.
— Я не прощу вам вашего упрямства, — сказал Бренн, тяжело дыша. — И не надейтесь, что вам удастся ускользнуть от меня. На телефон тоже не рассчитывайте, мы вывели его из строя. Здесь все дома принадлежат мне и кругом мои люди. Только такой глупец, как Мандино, мог вообразить, что я оставлю его без присмотра. Оружие у нас бесшумное. Никакие крики вам не помогут, здесь слишком уединенное место, никто вас не услышит…
— Вам стоило бы послушать, как я умею кричать, — сказал Лофтус и вдруг испустил такой оглушительный крик, который могли услышать за четверть мили отсюда.
— Полиция! — завопил он. — Полиция-я-я!!
— Заткнитесь, — прошипел за дверью Бренн.
— Ну, это только начало, — сказал Лофтус, — вот когда мы начнем все вместе, то будет что послушать! Ну, раз, два, три: полиция-я-я!!!
Майк и Хэммонд присоединились к нему, и комната содрогнулась от их крика, а эхо раскатилось по реке и близлежащим улицам, без сомнения такой вопль не мог остаться незамеченным.
— Ладно, — тихо сказал Бренн, и тон его не понравился Лофтусу. Он отдал тихим голосом какие-то распоряжения своим людям; Лофтус не слышал его слов, но приготовился к самому худшему: начиная от газовой атаки до попытки взломать дверь. Однако, к своему удивлению, он услышал шум удаляющихся шагов.
Майк подобрался к окну.
Пуля просвистела в двух дюймах от его головы, это означало, что, как он и ожидал, дом оцеплен. Мандино стоял, уставясь в окно невидящим взором. У Хэммонда в руке был пистолет, но все равно никто из них ничего не мог поделать.
— Я даю вам еще одну возможность открыть дверь, Лофтус, — крикнул Бренн. — Не отказывайтесь.
— Еще раз все вместе, — скомандовал в ответ Лофтус, — ну, раз, два, три: полиция-я-я!! Теперь название — Тинхайм-плейс!
За дверью вдруг вспыхнуло пламя. Это подожгли какую-то горючую жидкость, которая подтекала под дверь и вскоре уже огненные языки лизали толстый ковер, костром вспыхнуло ближайшее кресло.
— В комнате дым, — крикнул Мандино.
— Дело обстоит гораздо хуже, — сказал Лофтус. — Ну-ка, Майк.
Бесцеремонно отодвинув стоявшего у стола Мандино, они втроем схватили тяжелый дубовый стол, перевернули его, подтащили к двери и придавили ковер и пожиравшее его пламя, которое стало сразу замирать. Придавив столом дверь, так что путь горящей жидкости был на время прегражден, они перевели дух. Конечно, дубовый стол недолго будет сопротивляться пламени, но минут десять они все-таки у огня отвоевали.
