Когда Джулия выходила из кухни с теплым раствором борной в стаканчике, зазвонил телефон. Майк поднял трубку. Джулия услышала его голос и прошла в гостиную — узкую длинную комнату, обставленную в стиле «Нес-жакоб».
— Ты ведь не доктору звонишь?
— О, нет, — сказал Майк с принужденной улыбкой. — Приказ есть приказ. Я просто забыл, что мне еще раньше нужно было позвонить в одно место, и позволил себе сделать это, не спросив у тебя разрешения. Ты ведь не возражаешь?
— Ну, конечно, нет!
— Может быть, помочь тебе?
— Нет, я сама справлюсь, — сказала она и поспешила наверх.
Улыбка Майка Эррола угасла, как только он заговорил в трубку. Он проговорил очень быстро странное сочетание звуков — это была его фамилия, произнесенная наоборот. На другом конце провода ответил Гордон Крэйг, который вовсе не нашел это странным.
— Да, Майк, можешь продолжать.
— Это снова случилось, — сказал Майк Эррол едва слышно. — Мне так и не удалось повидать Хартли, а теперь уже слишком поздно. Боюсь, что это только моя вина, я не думал, что все произойдет так быстро. Симптомы те же самые, насколько я понимаю. Я видел его несколько минут назад, и он был слеп, как летучая мышь. Что я должен теперь делать?
— Ты послал за доктором?
— Хартли и слышать об этом не хочет. Он не допускает, что с ним что-то серьезное. А я недостаточно знаком ни с ним, ни с Джулией Хартли, чтобы настоять на своем.
— Оставайся там и действуй по обстоятельствам, пока не приедет Фавершем, — сказал Крэйг. — Я сейчас пришлю его. Тебе придется уладить ситуацию, Майк, ты уж извини.
— Незачем извиняться, — ответил Майк. — До встречи, старик. Мне можно сказать, что я послал за Фавершемом?
— Не вижу причин, почему ты должен это скрывать.
— Можно сообщить Хартли, что это не первый случай — его слепота?
— Нет причин, почему бы он не мог это знать, — сказал Крэйг. — Я даю тебе полную свободу действий, Майк. А сейчас я должен идти, там звонят.
Крэйг положил трубку, и Майк сделал то же самое. Пожав широкими плечами, он затушил окурок сигареты в пепельнице. Джулия Хартли была решительная молодая женщина, действия которой трудно было предугадать. А потому, самое лучшее, что он смог придумать, это рассказать ей то немногое, что знал сам, и таким образом оправдаться перед ней. Даже и после этого она могла бы обвинить его в том, что он нарочно завоевал ее доверие, с особой целью.
Он в задумчивости вышел в холл и сразу же услышал сверху ее голос.
— Майк?
— Помочь тебе? — он поспешил наверх, перепрыгивая через две ступеньки сразу.
