Он сложил руки на груди.
— А если я не захочу танцевать с ними?
— Вам обязательно следует пригласить на танец нескольких леди. Но не уезжайте с бала с одной из них. — В ее голове пронеслись ужасные мысли о том, что молодые леди будут пытаться скомпрометировать себя с ним. — Некоторые леди попытаются поставить вас в такое положение, когда вы оба предстанете в невыгодном свете.
— Почему бы мне вдруг захотелось остаться наедине с одной из этих женщин?
Она открыла рот, потом закрыла его, увидев, что улыбка тронула его губы.
— Под влиянием порыва, — сказала она.
— Это возможно. — Его улыбка стала шире, он наклонился к ней: — Тогда я предпочту еще один разговор в музыкальной комнате.
Элизабет напряглась.
— Этого больше не случится.
— Напрасно вы так думаете.
Карета остановилась, их разговор прервался прежде, чем она дала ему отпор. Он соскочил и подал ей руку, она взялась за нее и пошла с ним к дверям.
Она надеялась, что не забыла сказать ему что-нибудь важное. Она перебирала в уме: титулы, решительные матери, решительные молодые леди, число танцев и… Было что-то еще.
Вдовы! Самые опасные из всех. Она задержала шаг, вынудив его остановиться.
— Да?
— Вдовы, — сказала она.
— Простите? — Уилл взглянул на нее так, словно она была не в своем уме.
— Они способны обставить все таким образом, чтобы потом могли сказать, что спали с вами, — шепнула она.
— В самом деле? — Он ухмыльнулся. — Пожалуй, бал мне может понравиться. — Он потянул ее за собой, и они вошли в дом графини.
Ливрейный лакей распахнул перед ними двери. Пока они шли к бальному залу, ее охватило возбуждение. Последний раз, когда она была на балу, случилась неприятность, и ей пришлось срочно увозить Дженнетт.
Они прошли, все еще рука об руку, туда, где восседала леди Кантуэлл. Экстравагантная старуха сидела в кресле, обитом фиолетовым бархатом, окруженная старинными приятельницами.
— Мои дорогие подруги, приближается новая гвардия! — объявила леди Кантуэлл с кудахтающим смешком.
— Время идет, — отозвалась леди Шипли. — Мне мои обязанности начинают надоедать. Пусть этим занимаются те, кто помоложе.
— Тихо, Роберта, — одернула ее леди Кантуэлл и подняла глаза на Уилла. — Уильям Атертон, герцог Кендал.
Только вздорная леди Кантуэлл могла позволить себе назвать новоявленного герцога его христианским именем. Элизабет с интересом следила за обменом репликами.
— Да, миледи. — Уилл взял ее протянутую руку и склонился над ней.
Графиня, опираясь на трость, с усилием поднялась с кресла. При ее крошечном росте ей пришлось вытянуть шею, чтобы рассмотреть его.
