— город, вырубленный в красной скале. Вы в Петре не были?
— К сожалению. Но очень хотелось бы.
— И я не был. На фотографиях хорошо видно, что скала красная.
— То, что в русском переводе Торы называют «чечевичной похлебкой», тоже ведь было красного цвета.
— В оригинале вообще никакой «чечевичной похлебки» — просто «красное».
— В еврейской традиции Эдом — символ Рима, Тут цвет играет какую-то роль?
— Самую непосредственную. Римские вымпелы были красными. Суть отождествления, о котором вы говорите, конечно, не в цвете. Тут масса причин и аналогий исторического и культурного характера. Рим в глазах наших мудрецов был хищническим, агрессивным, жестоким государством с самозваной и бросающей вызов Всевышнему претензией на всемирную власть, на «рах готапа». И красный цвет все это как бы символически закреплял.
— А что, красный цвет всегда так уж однозначно связан с негативной коннотацией? А как же Давид?
— Не всегда и не однозначно. Скажем, у каждого из колен Израилевых был свой цвет. У колена Реувена — красный. Камень этого колена — рубин. Но в общем и целом, красный, конечно, не из наших цветов.
Цвета в разных культурах имеют разное, порой полярное, значение. Скажем, в Китае белый цвет связан со смертью, а желтый со святостью. Между тем для многих культур желтый цвет амбивалентен и связан скорее с чем-то неприятным. В исламе цвет святости — зеленый. Были времена, когда по этой причине евреям в исламских странах запрещали носить зеленые одежды. В Храме доминантным цветом был голубой (индиго). Кстати, этот цвет — цвет колена Иегуды. Вообще голубое и белое имеет в еврейской традиции глубокие корни. Цвета израильского знамени — цвета талита. В каббале рассматривается смысл цветов. Например, белый — цвет праведности, красный — цвет силы, но силы, скорей, негативной, вызывающей трепет и страх.
После Катастрофы восприятие желтого цвета, который никогда не был особенно любим, еще более усложнилось. Кстати, две тысячи лет назад у желтого цвета вообще не было никакого названия — он считался одним из оттенков зеленого.
— Откуда это известно?
— Во время дискуссии, которая описывается в Мишне. задается вопрос: «Это какой зеленый: цвета травы или яичного желтка?»
— Но отсюда не следует, что куры в те далекие времена несли яйца с зеленым желтком?
— Хороший вопрос, но думаю, что все-таки нет.
— Возвращаясь к красному: ведь это и царский цвет.
— Да, и царский тоже. Я же говорил о неоднозначности. Но проблема все-таки в сочетании с другими цветами, Когда красный доминирует, а уж тем более вытесняет все остальное, то хорошего в этом мало. Мне кажется, опыт России об этом наглядно свидетельствует.
