Безоружные юнкера начали выходить во двор, навстречу отрядам красногвардейцев. Те шли, ощетинившись штыками, под охраной двух броневиков, готовые при малейшей опасности открыть огонь. Вдруг послышался шум. Группа красногвардейцев бросилась вперед и принялась колоть штыками безоружных юнкеров, но командиры быстро навели порядок. Проходя возле того места, Коля увидел пять неподвижных окровавленных тел в юнкерских шинелях, распластанных на земле. Двор перед училищем был усеян телами погибших красногвардейцев — их было очень много, больше сотни.
Угрюмая колонна юнкеров под конвоем красногвардейцев вытянулась длинной извилистой змеей. Многие в окровавленных бинтах, тяжелораненых несли на носилках. Коля шел почти в самом хвосте колонны. В голове пустота, страха за свою жизнь не было. Когда колонна проходила по набережной вонючего канала Мойки, из переулка показался отряд красногвардейцев. Они с яростными криками вклинились в колонну, отрезав группу юнкеров, в которой находился и Коля. Он увидел матроса с дико вращающимися белками глаз, который с криком «Это тебе за братка Андрея!» вонзил в него штык. Коля почувствовал, как огнем опалило живот, и время для него остановилось. Повинуясь штыку и напору матроса, он сделал несколько шагов назад и, схватившись за рану, увидел и почувствовал, как штык с болью выполз из раны, освободив место струе крови. Сознание покинуло его. Когда он пришел в себя, то увидел, как небо стремительно уносится вверх, и почувствовал, что падает. Ледяная вода встретила его, на мгновение успокоив боль. В следующий миг, борясь с удушьем, Коля открыл рот, и зловонная вода ринулась в легкие, изгнав сознание и жизнь теперь уже навсегда.
Из редакционной статьи «Позиция нашей партии» эсеровской газеты «Дело народа», 29 октября 1917 г.:
«Целый день по всему городу происходили стычки между юнкерами и красногвардейцами, битвы между броневиками…
Залпы, отдельные выстрелы, резкий треск пулеметов слышались повсюду. Железные ставни магазинов были опущены, но торговые дела шли своим чередом. Даже кинематографы с потушенными наружными огнями работали и были полны зрителей. Трамваи ходили, как всегда. Телефон действовал…»
— 6 —
— Вставай, лежебока! Уже шесть часов утра, — разбудила Зоряна Илью. Тот присел на кровати, глядя на нее невидящим взглядом пытающихся закрыться глаз. Но Зоряна, предполагая подобную реакцию, захватила бутылку с холодной водой, из которой щедро плеснула на парня.
