— Зоряна, ты? — спросил пораженный Илья. Он что-то мямлил о погоде и прочей ерунде, не сводя глаз с ее прически. Зоряна расстроилась.
«На его месте я бы просто спросила, все ли в порядке у меня с головой», — подумала она.
Наконец вопрос прозвучал, но какой-то вялый, неловкий.
— Тебе что, моя прическа не нравится? — сразу бросилась в атаку Зоряна.
— Да нет… Вполне современная стрижка. Тебе идет… — Но дальше не удержался и все испортил: — А с длинными волосами было гораздо лучше.
— Мешали они, слишком много шампуня уходило! — со злостью в голосе заявила Зоряна, и Илья благоразумно перевел разговор на другое.
Весь в мигающих огнях, грохоте музыки зал был полон молодежи. Все столики были заняты. Оглушительная музыка исключала беседу, притягивала, даря полный «драйв». Диджей Клиника, худощавый парнишка в оранжевой майке, дергался за пультом, словно через него пропускали триста восемьдесят вольт, и хрипел какие-то пошлости. Музыка была сплошной «банзай», и Зоряна очертя голову окунулась в веселье! В танце она отрешалась от мира, словно впадая в экстатическое состояние, в котором, не замечая никого и ничего вокруг, сливалась в единое целое с музыкой. Она знала, что привлекает внимание окружающих, и гордилась этим. Зоряне часто делали комплименты, говорили, что она очень пластична, и девушка отшучивалась, ссылаясь на увлечение художественной гимнастикой.
Зазвучала любимая композиция «Armin Van Buren», и она словно окунулась в другой мир. Вернул ее пробившийся сквозь грохот музыки голос Альки, подружки.
— Зоряна, привет! — крикнула Аля, дергаясь в такт музыке. — Ты обалдела?! Что ты сделала с головой?! Я тебя еле узнала!
Зоряна не ответила, лишь загадочно улыбалась, а на душе скребли кошки. Она не нашлась, что сказать, чтобы не стать посмешищем в глазах других. Настроение испортилось, музыка перестала завораживать, но Аля пришла на помощь, потянув к себе за столик, чтобы продемонстрировать кавалера в дорогом темном костюме в полоску. Мужчина явно давно перешагнул сорокалетний рубеж, у него были седые виски и вальяжная внешность. Он представился Петром Андреевичем, Алька звала его Питом. Ему было явно не по себе, но он не сдавался, сыпал анекдотами, не всегда смешными, чаще сальными, и заказывал дорогую текилу. Мексиканская водка вскоре оказала свое чудесное действие. Компанией овладело веселье, и молодые люди снова ринулись на танцплощадку, прихватив с собой Петра Андреевича. Цветные блики метались по танцующим, и Зоряну вновь унес низвергающийся водопад музыки.
