«Подтянутый, легкий, стремительный, и взгляд – цепкий, пронзительный», – спустя некоторое время разглядела его наконец-то и Нина. Только через два года он решился все-таки пригласить ее в кафе. Читал стихи о любви, а она, вместо того чтобы похвалить автора, выпалила совершенно пошлую фразу, как из плохого кинофильма: «Вы мне нравитесь, но я – замужем». Филатова тогда как отрезало. Почти год они не общались…
«Провинциал, – сокрушенно разводил руками Леонид, – что поделаешь? Тонкостей столичной жизни не знал. Ну, есть у нее муж. Так он же плохой. Вот такая простая логика… Стихи начал читать. Банально все было… Я понимал, что внешностью очаровать не удастся, пытался интеллектом. Хотя и интеллекта тоже было не в избытке».
Уровень общения «здрасьте-здрасьте-до свидания-пока» Нина Сергеевна объясняла своей сдержанностью, тем самым «воспитанием чувств»: «Так было принято. Меня воспитали в понятиях, что муж должен быть один на всю жизнь. К тому же я вообще человек верный. Я не умею ни предавать, ни бросать, хотя в итоге именно это мне и пришлось сделать. Но тут уж обстоятельства оказались сильнее…»
Не только она, но и Филатов тоже был скован брачными узами. Придя в театр, он довольно скоро женился на актрисе Лидии Савченко. Она была красива, свободна (только-только ушла от опостылевшего мужа), жила тут же, в общежитии, в отдельной комнате. Так что с новобранцем «Таганки» вольно или невольно каждодневно они пересекалась: во время репетиций, спектаклей и после тоже, ну и в общаге, разумеется. А там бесконечные вечеринки и прочие забавы, невыветрившиеся из недавнего студенческого прошлого.
Вскоре подруга потребовала от молодого холостяка законного оформления сложившихся отношений. Филатов, кстати, особо этому и не сопротивлялся. Тогда Лида собрала все необходимые документы и отнесла их в загс. Тем более театральное начальство обещало молодоженам помочь с квартирой. Все получилось как нельзя лучше. Вскоре молодые праздновали новоселье в уютной однокомнатной квартирке. Филатов считал свой брак удачным, слыл примерным семьянином.
А потом вдруг, нежданно-негаданно, в одной курточке среди зимы взял да и сгинул – ушел обратно в общежитие.
Свой первый брачный опыт позже оценивал негативно и скупо: «Это была ошибка. Там, в первой семье, нам даже товарищеские отношения наладить не удалось. С самого начала было ясно, что нам не быть вместе. Моя вина…»
В театре наши влюбленные теряли головы, не знали, как себя вести на глазах у всех, как друг друга потихоньку приласкать. Иногда стояли под сенью пыльных кулис, как неприкаянные лошади. Нина клала голову ему на плечо, молчала. Он дарил ей свои стихи, написанные на каких-то газетных обрывках.
