— А ты все еще в моей закуске.
Она вытащила из сумочки бумажные салфетки и принялась приводить его в порядок.
— Вот так-то лучше, — сказала она.
— Спасибо. Не могу поверить, что ты швырнула туфлей в того парня. Как ты теперь пойдешь в одной туфле?
— Это неважно. Он это заслужил. — Джилли откинулась на спинку и заложила руки за голову, являя собой картину полного успокоения.
— Надеюсь, что я попала в него. Хлебные палочки слишком маленькие и не причиняют большого вреда.
— Вот это мне всегда в тебе нравилось.
— Что именно? Моя меткость?
Он скомкал грязные салфетки и сунул их в пепельницу.
— Твое прямодушие. Я всегда знаю, чего от тебя ожидать. — Он посмотрел на мелькающие за окном машины пейзажи Сентрал Парка. — А вот сейчас не знаю.
— Я сама не знаю, Бобби. Как, по-твоему, я должна сейчас к тебе относиться? Ты хочешь, чтобы Лаурин подружилась с твоей новой любовницей. Я считаю, что это определенный акт с твоей стороны. Как, по-твоему, я должна реагировать на то, что меня оттесняют?
— А как, по-твоему, я должен был реагировать на появление этого проклятого хоккеиста?
— Опять ты про него! Дался тебе этот Уффи! Что тебя так удручает? То, что я сошлась с другим мужчиной, или то, что я увлеклась другим видом спорта? Кроме того, Бобби, он никогда не жил в моей квартире и никогда не ночевал у меня. Я думала, что это может травмировать Лаурин. Я уезжала к нему и никогда не оставляла мою девочку одну, когда уезжала покувыркаться с моим хоккеистом. Я всегда устраивала так, чтобы она в это время была с кем-нибудь из своих друзей.
— Держу пари, что это была Тини.
— Ну и что? Она ее самая близкая подруга.
Бобби нахмурился.
— Эта девушка немного странноватая. Не пойму, что Лаурин нашла в ней…
— Она очень милая девушка и одевается очень современно. С ней все в порядке. Всегда, когда я встречалась с Уффи, Тини составляла Лаурин компанию, а Кэтрин возила их пообедать или в кино. Иногда в музеи, в художественные галереи. Однажды она даже повезла их в оперу. Девочкам там очень понравилось.
— Могу поспорить, что Кэтрин там заснула.
— Она, конечно, заснула, — признала Джилли. — Но я не бросала Лаурин, чтобы развлекаться. Так что хватит об Уффи, ладно?
— Ладно, — согласился Бобби. — Я не хотел обвинять тебя в чем-то и уж, конечно, не в том, что ты плохая мать.
— А я действительно неплохая мать. Никто не может сказать обо мне такое.
На глазах у нее появились слезы.
— Дорогая, не надо плакать… у нас больше нет салфеток. — Он попытался рукой смахнуть ее слезы. Их глаза встретились. Джилли улыбнулась ему.
