Он осторожно, словно опасался причинить боль любимой женщине, провел пальцем по ее щеке. Сердце Робин глухо забилось. Казалось, удары замедлились, зато теперь каждое сокращение сердечной мышцы было словно удар тяжелого молота. Раз — два… Вот-вот от крошечного кусочка железа на наковальне не останется и следа. Глаза Робин потемнели и стали похожи на расплавленный свинец. Ей было трудно дышать. Медленно, не отводя взгляда от ее лица, Эйдон наклонился. Осторожно положил руку на ее живот. Его ладонь с расставленными пальцами уверенно поползла вверх, накрыв грудь Робин. Через кружевную ткань бюстгальтера Эйдон без труда нащупал затвердевший сосок и слегка поиграл с ним кончиками пальцев. Робин сладко застонала и закрыла глаза.
Учащенно задышав, она выгнула спину, как кошка, которую ласково погладили по шерстке. Прикосновение Эйдона было таким чувственным, таким неподдельно естественным, эротичным, что Робин едва сдержала громкий крик наслаждения.
С легким стоном наклонив голову, Эйдон впился в ее рот в безумном, горячем поцелуе. Одной рукой он придерживал ее за шею, а другой начал стягивать свитер. Робин пришла ему на помощь, быстро стянув шерстяной свитер — единственную теплую вещь, взятую с собой, — через голову. Наступил черед бюстгальтера. Эйдон снял одну бретельку с плеча Робин, обнажив правую грудь. Оторвавшись от ее губ, он жадно присосался к восхитительному холмику, белевшему на фоне загорелой кожи. Желание переполняло обоих любовников. Их движения стали еще торопливее и нетерпеливее. Эйдон почти сорвал с себя одежду. Робин избавилась от джинсов. Абсолютно обнаженные, они на секунду замерли в объятиях друг друга.
Робин дрожала в предвкушении долгожданной любовной битвы. Губы Эйдона мучили, терзали ее соски, дрожавшую, ожидавшую большего — много большего! — грудь.
Раздался продолжительный хриплый, животный стон, и в смущении через несколько секунд Робин поняла, что стонала она. Все внутри нее напряглось в ожидании. Запреты пропали. Их унесла окатившая их шумная волна откровенной животной страсти.
— Эйдон, займись со мной любовью… быстрее… я хочу тебя! — задыхаясь, взмолилась Робин.
Эйдон чувствовал, что Робин раскалена. Не говоря ни слова, он вытянул ее руки на теплых досках и навалился на Робин всем телом. Робин, трепеща от того, что ждет ее впереди, чувствовала, как ее дрожащие бедра касаются твердых мускулистых ног Эйдона. Робин окончательно потеряла способность контролировать свои действия. Со всей безудержностью, на которую была способна, она отдалась страсти.
