— Я и сейчас искренен, — тихо произнес Эйдон, отодвинув для гостьи стул.
Робин неторопливо присела, воспользовавшись возможностью обдумать следующую реплику.
— Теперь ты можешь достичь большего… Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю, — сконфузилась Робин.
Имеет ли она право говорить с Эйдоном о подобных вещах? Сегодня она ужинает в его доме, но завтра… Завтра она вызовет его и попросит объяснить суть основного конфликта в романе Флобера «Мадам Бовари».
— Думаете, я способен достичь поставленной цели?
— Разумеется. Если в тебе осталась хоть малая доля былого упорства, то ты, несомненно, добьешься большого успеха, — без колебаний заверила Робин.
— Боюсь, я лишился части юношеской самоуверенности, — признался Эйдон. — Помните, раньше и дня не проходило, чтобы я не признавался вам в любви?
Робин не сдержала улыбку.
— Эйдон, мы ведь оба понимали, что все это было частью игры во взрослого.
— Нет, — с поразившей Робин резкостью возразил он. — Я был абсолютно очарован и покорен вами. Вы казались мне самой красивой и умной девушкой на свете… По сравнению с моими школьными подружками, которые думали только о нарядах и мальчиках…
— Эйдон, я ведь была намного старше твоих одноклассниц. Неудивительно, что у меня были несколько… мм… иные интересы. Я училась в университете. Причем вынуждена была подрабатывать на каникулах. Теперь-то ты видишь, что я самая обыкновенная женщина.
— Вовсе нет! — запальчиво возразил Эйдон. — Вы самая необыкновенная женщина из всех, что мне доводилось встречать!
Робин снисходительно улыбнулась и тоном заботливой мамаши, утешающей разбившего коленку ребенка, произнесла:
— Эйдон, ради бога. Я вышла замуж за человека, которого, как теперь думаю, никогда особенно не любила. Он оказался картежником, едва не пустившим по миру меня и нашу дочь. Я ничего не смогла противопоставить его страсти к игре. Возможно, я была плохой женой. Считать меня «необыкновенной» простительно лишь в силу твоей молодости. Что может быть обычнее зарабатывающей на жизнь преподаванием разведенной одинокой женщины с ребенком?
Робин готова была расплакаться. Раньше она никогда не жалела себя, не злилась на судьбу… Если бы они с Эйдоном были ровесниками, все могло бы быть иначе. Нет! Ведь тогда бы они никогда не встретились. И Эйдон воспринимал бы ее как одну из своих школьных подружек.
— У меня уже слюнки текут. Давай скорее ужинать, иначе все остынет, — как можно бодрее произнесла Робин, взяв в руки нож и вилку.
