— Чего это я разволновалась?! — пробормотала она, отламывая кусочек белого хлеба.
— О чем ты разволновалась? — тут же переспросила Анна. — На какого-нибудь джентльмена загляделась?!
Розамунда покачала головой. Не могла же она сказать, каким красивым и интригующим представлялся ей Энтон Густавсен.
— Я тебе скажу, Анна, но… если ты поклянешься, что никому не скажешь.
— Клянусь! — выдохнула Анна; глаза у нее от любопытства расширились. — Я храню секреты, как могила.
— Меня не интересуют джентльмены при дворе, потому что есть один джентльмен там, откуда я приехала.
— Джентльмен? — ахнула Анна.
— Тшш… — Розамунда приложила пальчик к губам. — Ни слова, пока слуги разносят блюда.
— Но потом ты мне все расскажешь, — прошипела Анна.
Розамунда кивнула, хотя на самом деле не хотела рассказывать о Ричарде. Она воткнула нож в жареного голубя в мятном соусе и воскликнула:
— Как можно столько есть каждый вечер?!
— О, это пустяки! — отозвалась Мэри Хауард. — Вот дождись рождественского банкета. Будут дюжины и дюжины блюд и кекс с изюмом!
— Мы никогда не можем съесть всего, — вздохнула Анна. — Даже Мэри не может…
Мэри проигнорировала ее:
— Все, что мы не доедим, отдают бедным.
Пока разговор фрейлин вертелся вокруг придворных сплетен, подали сладкие вафли с оттисками старинных пушек и роз королевской династии Тюдоров. Вино текло рекой, и разговоры стали громче и ярче, а смех непринужденнее.
Розамунда почти отвлеклась от мысли, смотрит ли на нее Энтон Густавсен, только раз оглянулась, чтобы увидеть, как он спокойно разговаривает с леди в золотистом шелке. Дама не отрывала от него глаз, она смотрела на него с полуоткрытым ртом, будто боялась, что-то пропустить.
Наконец со сладостями было покончено, и королева встала, подняла руки, и ее жемчужные браслеты отразили свет камина. Разговоры сразу утихли.
— Дорогие друзья, — сказала она, — благодарю вас, что вы присоединились ко мне в этот вечер, чтобы оказать честь гостям нашего двора накануне рождественских празднеств. Но и этот вечер еще не закончен, и я надеюсь, что мистер Вернерсен удостоит нас танцами.
Нильс Вернерсен низко поклонился. Все поднялись со своих мест, и отошли к стенам. Пока слуги сдвигали столы, лавки, стулья, к лютнистам подошли и другие музыканты. Энтон стоял в противоположном конце зала, и предупредительная леди у его локтя… Розамунда отвернулась от них.
— Очень надеюсь, что вы знакомы с новыми танцами из Италии, леди Розамунда, — заметила Мэри Хауард: ее расширенные глаза — сама забота! — Изящные повороты на танцевальном полу для королевы много значат.
