Призрак Кудеяра | страница 34
Анархизм — это крайне левое движение в политическом спектре. Махно был убеждённым последователем анархо-коммуниста П.А. Кропоткина. Основную массу Революционной армии составляли полуграмотные или вовсе безграмотные крестьяне, но анархические идеи они воспринимали всей душой. Не зря Бакунин считал русского мужика прирождённым анархистом. Анархисты призывали к Социальной Революции, как к величайшему экономическому, политическому и нравственному перевороту; к полному уничтожению всех существующих государственных форм и структур, основанных на эксплуатации. Ибо великое созидание предполагает и не менее великое сокрушение. А создать анархо-коммунисты хотели совершенно новый мир, в котором и следа не останется от всей этой гнусности.
В течение всей Гражданской войны Махно пользовался безусловной, самоотверженной поддержкой трудового люда. Народ видел, что Батька за справедливость на деле, а не на словах. В Екатеринославе, к штабу Повстанческой армии с утра выстраивалась длиннющая очередь: там, не требуя никаких расписок, раздавали денежные пособия крестьянской и городской бедноте, а сам Махно, помня своё полуголодное детство, лично следил, чтобы в детских приютах всегда было вдоволь муки, сала и колбасы.
Махновцы не признавали лжесоветской большевистской формы правления. Они сражались за дело Третьей Социалистической Революции, призванной окончательно раскрепостить граждан от угнетения власти и капитала, как частного, так и государственного. Задача — осуществление свободного СОВЕТСКОГО СТРОЯ; без буржуазии, кулаков и помещиков, но и без партийной диктатуры, без власти чиновников. Нестор Иванович призывал повстанцев бороться против монополизации Советов большевиками, против «партийного ига над исстрадавшимся трудовым народом», против кровавой диктатуры одной партии — «новых панов».
Повстанца! заявляли, что не примут никаких правительств, кроме того, которое изберут сами крестьяне и рабочие голосованием своих представителей. В ноябре 1920 г. ими было утверждено «Положение о вольных советах», в котором крестьянские и рабочие Советы провозглашались единственными и высшими органами экономического и общественного самоуправления трудящихся, не подчиняющимися никакой государственной и партийной власти. Советы не имели никакой власти над народом, избиравшим их, а напротив — становились последовательными исполнителями его воли, организуя свою деятельность в соответствии с постановлениями и наказами избирателей.