Мы ехали очень быстро и вскоре увидели белые камни разрушенной хижины и два дерева. Ствол одного из них был расколот пополам, словно рассеченный гигантским колуном. На мокрой траве лежала девушка.
Врач нагнулся над ней и вскоре, вытирая капли дождя с лица, произнес:
— Мне очень жаль.
Страттон сам отнес тело Сюзанны в машину.
Оставив доктора за старшего на станции, я увез Страттона к себе на яхту. Это лучшее, что я мог сделать для него.
Он попытался было произнести что-то в свое оправдание.
— Мы вынуждены были посылать ее, ты понимаешь? Она не должна была выходить из своего круга. Мы просто хотели с ее помощью установить контакты… Она была такой красивой… — растерянно и печально закончил он.
— Ну и что, кто-нибудь установил с ней контакт? — спросил я, хотя знал ответ.
— Нет, — ответил Страттон. — Это оказалось чертовски трудно. — Он был уже пьян, поэтому говорил медленно, с трудом подбирая слова. — Не всякий мог увидеть Сюзанну и войти в ее круг.
Я тоже был пьян. Мне казалось, что в этом состоянии я пребываю вот уже несколько дней.
— Я знаю, — ответил я.
— Кто же это сделал? — спросил Страттон.
— Я.
Дождь барабанил по крыше каюты. Страттон смотрел на меня странно неподвижным взглядом. Я думал — неужели он ревнует? Меня любила другая Сюзанна. Его Сюзанна была похожа на мою, но не во всем. Яхта легонько покачивалась на волнах.
— Ты живешь взаймы, Мэйн, — вдруг буркнул Страттон.
— И живу так уже несколько дней, — согласился я. Теперь мне было все равно. Мы не смогли спасти его Сюзанну. Она была обречена, как только умерла моя. Их пути были параллельными. Девушки мертвы. Миры же бесконечны…
Моя Сюзанна все твердила: так мало, так мало времени…
Она говорила не о себе. Она имела в виду меня.
Двойники не могут существовать в одном мире одновременно. Я смог войти в мир Сюзанны. Значит, мой двойник в ее мире умер, и она знала об этом.
История тяготеет к выравниванию. Сюзанна просила меня остерегаться Билла Страттона, потому что в ее мире он имел какое-то отношение к моей смерти…
Страттон плакал жалкими пьяными слезами.
— Я любил ее, — причитал он, тупо глядя на меня красными от вина и слез глазами.
Внезапно он стал мне неприятен.
— Спиртного больше нет, — решительно заявил я. — Надо съездить в город.
Дождь усилился, сходни были мокрыми и скользкими. Начался от-лив, было заметно, как быстро убывает вода. Сквозь завесу дождя я видел колышущуюся от ветра вывеску над баром отеля «Уотерменс-Армс».
