Увы, скоро выяснилось, что Шарон страдает застарелым пороком большинства израильских политиков — острым расхождением слов и дел. История перерождения этого, овеянного славой воина и политика, поступки которого регулярно опровергают его же клятвенные заверения, служит иллюстрацией того, что произошло в последние полтора десятилетия с «Ликудом». В этой партии я сформировался, как политик, она много сделала для меня и, смею надеяться, я немало сделал для нее. В отличие от большинства руководящих деятелей этой партии, ее подлинную идеологию я исповедую по сей день.
Два года существования первого правительства Ариэля Шарона, так называемого правительства национального единства, стали, пожалуй, тяжелейшим периодом в истории страны. Кровавая интифада, развязанная осенью 2000 года Арафатом и его приспешниками, набирала обороты, достигнув летом 2002 года пика — теракты совершались ежедневно и даже по несколько раз на дню. Экономика страны была парализована. Но именно в это время народ Израиля стал оправляться от болезни, на неизлечимость которой так рассчитывали Арафат и его банда. Этой болезнью была бездумная вера в магию «мирного процесса». Ее симптомами были нежелание отстаивать собственные интересы, готовность с легкостью поступаться национальным достоинством, убежденность в том, что если враг до сих пор не соблаговолил замириться с нами, значит, надо предложить ему еще более значительные уступки, и тогда он в одночасье превратится в друга. Проще говоря, уроки осени 2000 года научили израильтян видеть правду такой, какова она есть. А правда в том, что, кто бы ни стоял во главе террористической банды, называющей себя руководством ООП или Палеетинской Автономией, это образование не пойдет на установление подлинного мира с Израилем никогда и ни в какой форме. Оно сколько угодно может провозглашать «перемирия», «прекращения огня» и т. п. ради достижения своих тактических целей (признание и финансовые вливания Запада, передышка для пополнения и переоснащения отрядов боевиков, получение контроля над теми или иными территориями), но мир с Израилем заключить не может и не хочет. Это противоречило бы целям организации, ее идеологии, вере, в которой воспитаны все ее члены.
В отличие от многих наших политиков, народ Израиля это понял довольно быстро. И когда кризис окончательно парализовал первое правительство Шарона, опиравшееся на пеструю и странную коалицию, отражавшую, в свою очередь, искривленную реальность, созданную пропагандистской вакханалией мая 1999 года (напомню, что в 2001 году был переизбран премьер-министр, но не Кнессет), народ на всеобщих выборах января 2003 года вынес четкий и ясный вердикт.
