Игорь Иванович, мужчина в годах, с всклокоченной шевелюрой и такой же бородой, в просторной рубахе изгвазданной в красках, оказался человеком нелюдимым и сначала показался Сашке очень злым. Окинув мальца недовольным взглядом и столь же "ласково" взглянув на батюшку, он нехотя положил перед Вахрушевым листок бумаги и вручил карандаш, предложив нарисовать все что душе угодно, пока они с батюшкой Антонием не выпьют по чашечке чая. А через полчаса, художник уже мертвой хваткой вцепился в тринадцатилетнего мальчишку, никак не желая верить в то, что его никто и никогда не учил рисованию. Да, были ошибки, да, были огрехи, да и работу назвать достойной было нельзя, но на представленном наброске, в сидящих за столиком и попивающих чай мужчинах легко угадывались священник и художник.
А потом приют посетил один дядька, который из всех отчего-то выбрал именно их двоих и друзья поехали в далекие дали. МОРЕМ! На настоящем корабле, да еще и под парусами! КРАСОТА!
Правда места где им довелось оказаться оказались весьма суровыми, короткое холодное лето, затяжная и студеная зима. Но не сказать, что это сильно огорчило друзей. Здесь они не были сиротами, здесь они были юнгами и помимо того, что их учили, привлекали на различные работы, обучали различным специальностям, из них готовили настоящих моряков. При приюте была самая настоящая большая парусная шхуна, на которой они ходили в море под присмотром директора приюта, морского офицера в отставке и унтеров, всех в прошлом моряков. Года два назад всех их разделили на отдельные группы и стали готовить из них специалистов. Ваську записали в класс акустиков, Сашку в артиллерийский класс. Они продолжали общаться и видеться каждую свободную минуту, но вот обучались уже по отдельности.
— А зачем вас так-то, — не унимался Васька.
— Вот учат тебя, учат, а ты как был балбес, так и есть. А ну как в бою кого ранят, а его кровью остальных забрызгает и чего, все блевать кинутся, а стрелять кто будет? Вот и тренируют, чтобы привыкали значит.
— И что, ты того, блевал?
— Вот еще.
— Дак а кто же тогда, — Васька с ухмылкой, многозначительно кивнул на загвазданную палубу. Ага, постарались на славу. Артельно можно сказать.
— А то некому, — подбоченившись самодовольно заявил Сашка, — мне глупостями заниматься некогда, не то из орудия стрелять некому.
— Стало быть не ты?
— Смеешься? Если бы я блевал, то кто бы то корыто на дно отправил.
— Тоже верно, — согласился друг, напрочь позабыв о том, что не только от наводчика зависит боеготовность орудия, ведь кто-то должен и снаряды поднести и зарядить орудие, а кто будет все это делать если все только и делают, что полощут палубу. К слову заметить, кто же эдак сподобился, Васька так и не узнал, так как все без исключения с многозначительными ухмылками намекали на каких-то умельцев, не называя их имен и ни в коей мере не причисляя себя к их числу.
